- К тому же, именно в них сейчас наиболее сильны коммунистические настроения, - понимающе кивнула Меркури. - А позже в Германию еще и вернутся после плена миллионы солдат, подвергшихся в Советском Союзе действию пропаганды...
- В общем, да. Мы не станем мешать немецкому и итальянскому народам, когда... то есть, если они впоследствии выберут на выборах именно свои коммунистические партии. Если Германская Демократическая Республика и Итальянская Народная Республика станут нашими союзниками, то, занимая очень удобное положение прямо в центре Европы, в случае чего - они не позволят тем силам, которые могли бы захотеть развязать новый пожар европейской войны, действовать так же уверенно, как это было перед Второй Мировой. Захватывать и советизировать Европу мы не намерены, но и позволить ей снова стать ареной кровопролитных войн, которые пагубно отразятся и на нас - тоже не хотим. Можете радоваться: ваши лозунги мира во всем мире упали на хорошую почву. Мир к западу и востоку от наших границ - мы намерены помочь сохранить.
- В таком случае, и мы можем пожелать вам только успеха в этой трудной работе, - серьезно кивнула Меркури.
- И последнее, - добавил Сталин. - Насчет того, о чем вы ни разу - видимо, из вежливости - не упоминали. Насчет моей тирании или диктатуры - не знаю, как это называли в вашей эпохе...
«Васильковый» майор Васильков даже закашлялся, но тут же взял себя в руки и продолжил перевод.
- Что ж, я первый готов признать, что вовсе не являюсь лапочкой, - развел руками Генеральный секретарь. - Я пережил Гражданскую войну, которая в чем-то была и пострашнее этой новой Мировой, и если задачи обязательно должны быть решены, то я привык к методам их решения, которые для вашего гуманного времени и вашей пацифистской страны могут показаться слишком жесткими и даже жестокими. Но если в ваших учебниках истории (вы не рассказывали об этом, но я кое о чем догадываюсь и сам) меня изобразили, как дурака, самодура или сумасшедшего, казнящего своих подчиненных только из прихоти, любви к власти или просто потому что они слишком умные, то могу вас заверить, что я вовсе не из таких фигур. Лишь спасение и счастье нашей советской страны и советского народа - всегда были моей главной задачей и ею остаются. Лишь ради этого - все. Разумеется, и мне случалось совершать ошибки и иногда ошибки крупные, но я всегда старался сам же их и исправить, если это было возможно. И то печальное будущее СССР, о котором вы рассказали... Вы не знаете, какая именно цепь событий к нему привела, но если в этом есть моя вина, то я постараюсь понять, где именно, и исправить и эту ошибку тоже.
- Ой, а сколько раз я-то ошибалась... - невпопад ляпнула Сэйлормун и ойкнула, когда Марс наступила ей на ногу.
После этого Рэй Хино молча подошла к Сталину и пожала ему руку.
«В конце концов, он может быть и не таким уж плохим... Хоть и политик», - решила она.
Декабрь 1942, город Михайлов Рязанской области
В конце концов, было решено, что наилучшим местом для отправления в путешествие обратно в 1992 год станет то же место, куда год назад и прибыли попаданки в матросках.
Здесь воительницы встали в кружок, в центре которого расположилась Сэйлормун, поднявшая вверх Лунный жезл с Серебряным кристаллом, после чего четверо остальных воинов направили на него свои ручки-жезлы...
- Поразительно, такой маленький кристалл, а содержит в себе такую огромную энергию, - пробормотал Эйнштейн, вглядываясь в таинственное мерцание Серебряного кристалла.
- Счастливого пути! - крикнул Васильков, крутящий ручку кинокамеры (отправление сэйлоров домой было решено заснять для истории).
- Ну, вы все знаете, что делать. Если мы точно отрегулируем объем сил, посылаемых в Серебряный кристалл, то это вызовет ответное выделение энергии как раз нужного объема и направления и перенесет нас назад, - сообщила Меркури.
- М-м-м, а что будет, если мы отрегулируем их неточно? - спросила вдруг Сэйлормун.