— Или мне правильнее называть тебя Алиной? Эта личность ведь заняла главное место? Слушай, а сколько памяти тебе досталось от нее? Помнишь, почему я такой?
Отрицательно качаю головой. Он странно ухмыляется, под его взглядам щупальца сплетаются в подобие кресла. Эрих приглашающе кивает головой. Предельно аккуратно сажусь на край, разглядывая неожиданного собеседника. От Котова в нем сейчас только глаза, черты лица слишком трудно сравнивать — настолько тощ Вальц. Он смотрит в упор:
— Когда-то, когда мы едва вошли в подростковый возраст, ты, вернее, моя драгоценная сестрица, вбила себе в голову, с пылом юной идиотки, что я твоя истинная любовь. Я честно пытался наставить Элину на путь истинный, но что я мог? Особенно после того, как наша собственная мать разрешила нацепить на меня "ошейник"? Что ты так кривишься?
— Ладно, оставим местные нравы местным, но инцест? Серьезно?
— А что в этом такого удивительного? Местное общество давно скатилось, ты просто не росла здесь, — щупальца аккуратно устраивают его ближе ко мне.
— Эрих, — с губ едва не срывается "Игорь", что сбивает меня с мысли, я уже не помню, что хотела сказать.
— Потом она взялась за меня всерьез. Это имение ее — твоя — собственность, остальные родственницы тут не бывают. Она притащила меня на вершину этой скалы. А когда я продолжил гнуть свою линию — столкнула сюда и забыла обо мне, как о сломанной вещи.
— Но ты выжил…
— Как видишь. Это, кстати, отросток от твоего Милошика.
— Я его Мирене отдала.
Парень криво ухмыляется, явно устав от непривычного общения. Я же не знаю, что делать со всем этим. Бездумно встаю, подходя ближе к Эриху. Щупальца вокруг него напрягаются, взволнованно дергаются словно хвосты рассерженных кошек. Запускаю пальцы в длинные, давно нечесаные волосы. Вальц вздрагивает под рукой.
— Что нам со всем этим делать, Эрих?
— Не знаю, — голос у него сел.
Из недр памяти всплывает короткое заклинание, молюсь всем богам, чтобы я ничего не перепутала. Один жест и спутанная копна ложится на костлявые плечи ровными прядями, даже относительно чистыми. В груди драным котом ворочается жалость к собеседнику. Повинуясь ей, аккуратно прижимаю его к себе, разглядывая смену выражений на лице.
— Жаль, что не ты моя сестра…
Интонация, с которой это произнесено, оказывается сравнима с ударом под дых. Таким же тоном пьяный Котов когда-то нахваливал мне мою же одногруппницу. Руки сжимаются крепче, бормочу какие-то извинения в ответ на сдавленное шипение. Вальц смотрит на меня снизу вверх:
— Я ведь собирался тебя ненавидеть… Просто как ее продолжение. А вот лицом к лицу встретился и… и не получается.
— Пойдем домой?
— А он у меня есть?
— Да, Эрих, есть. Пойдем, нужно только Дженталя с Кетайро найти…
— А что их искать? Только, я не покину остров…
Щупальца где-то сбоку раздвигаются, показывая два кокона. Из них в воду выпадают дракон и эльф. Первый, быстро сориентировавшись, разжигает на руке огонь, но увидев меня, сжимает сферу в ладони. Дженталь пристально вглядывается в лицо обитателя пещеры:
— Эрих Вальц? Ты же мертв…
— Не в ближайшие годы, ушастый. Элина, я останусь тут.
Эльф, игнорируя пытающегося остановить его дракона, подходит ближе, присаживаясь на корточки перед нами. Внимательно вглядывается в бледное лицо, кивает каким-то своим мыслям.
— Он умирает, моя госпожа. А этот симбиот хоть как-то поддерживает в нем жизнь.
— Нет никакой возможности забрать его отсюда?
— Я такого способа не знаю…
Я не могла оставить его здесь просто так. Объятия стали совсем уж стальными, на лице Эриха застыло совсем уж странное выражение. Дракон осторожно подошел ближе. Молчание в пещере стало совсем уж безрадостным. Я ведь после такой находки не смогу уехать с острова.
— Эрих, а кто запечатывал пещеру?
— Прежняя ты и запечатывала. Но я даже рад, что ты так поменялась. Я хотя бы смог пробиться к тебе в сон, хоть и чуть не соскользнул в другое свое воплощение. Хотя… может и стоило. Оставь меня тут. И забудь.
— Оставьте нас, — поворачиваюсь к эльфу и дракону, пытающимся возмутиться. — Не обсуждается.
Эрих едва дергает пальцами, щупальца расползаются в стороны, открывая прямой путь к выходу из пещеры. Дженталь еще раз внимательно смотрит в глаза Вальц и буквально волоком утаскивает красноволосого за собой. На миг доносится обрывок фразы: "Да ничего он ей не сделает!"
— Эрих, я не смогу тебя бросить просто так. Хотя бы потому, что я эгоистично вижу в тебе другого человека. И мне даже в чем-то жаль, что здесь ты — мой брат.
— Какое-то сплошное невезение, да, Алина Васильева? Но, если на то пошло, мне тоже жаль. Теперь жаль. Я не знаю, сколько еще протяну. Зато после моей смерти темнота перестанет отравлять лес. И тебя… тебя перестанет преследовать эта жажда.
— Я…
Горло сжал спазм. Не могу я его бросить! На затылок ложится легкая ладонь. Оглядываюсь — щупальце, обвив его руку, перемещает ее. Ловлю себя на том, что всхлипываю. Вот такой скачок, от презрения к жалости.
— Можно ли как-то…?
— Забудь все, что я тебе предлагал во сне. Я бы мог переселиться в тело нашего ребенка, но… нет. Но мы можем встретится в какой-то другой жизни. Думаю, я смогу освоиться в теле Игоря Котова. А у тебя будет стимул найти дорогу домой.
Он ухмыляется, а мне кажется, что я схожу с ума. Сердце рвет в разные стороны, голову рвет от противоречивых мыслей. Эрих наклоняется ко мне, упавшей на колени и пытающейся сдержать рыдания:
— Спроси потом у змея про космических близнецов. И у эльфа про культуру его предков. Узнаешь много интересного. Я родился здесь твоим братом. Но вопрос в том, кто я для тебя на самом деле, — он отстраняется. — Иди к ним, радуйся, люби. И помни, что где-то тебя ждет еще одна твоя часть. Иди.
Щупальца начинают сплетаться, отделяя нас стеной. Как же нас так угораздило… Послушно иду по сплетенному для меня коридору. Солнечный свет бьет по глазам — перевалило за полдень. Кетайро смотрит на мой нетвердый шаг и оборачивается, игнорируя воодушевление эльфа. Чем быстрее мы вернемся домой, тем лучше.
Глава 15
— Прогулялись?! Что такое вы умудрились найти на мирном — мирном! — островке, что у меня руки сами тянутся успокоительное смешивать? В вашем возрасте — не надо возмущаться, вы оба старше меня на несколько десятков лет, а кто-то и на несколько сотен — уже должны появиться мозги! — за дверью рассерженно шипел Саахаши.
После возвращения я закрылась в комнате, то и дело принимаясь пропитывать подушку слезами. Именно этот момент оказался тем, что выбило меня из колеи. Я не рыдала, когда очнулась в этом теле, достаточно спокойно приняла тот факт, что я здесь застряла, перестроилась. Но вот сейчас я, свернувшись клубком, оплакиваю судьбу совершенно чужого мне человека. Или не чужого?
Я всхлипнула в голос, в дверь без стука влетел змеелюд с флаконом успокоительного в руках. Пахнущее валерьянкой нечто комом упало в желудок. Я натянула одеяло на голову, не слушая успокаивающих речей, хотя всхлипывать перестала.
— Почему мне так плохо?
— Что? — они явно не расслышали мой бубнеж.
— Почему. Мне. Так. Плохо? — я вылезла, шмыгая носом.
— Вы живой человек, людям свойственно чувствовать…
— С моими приключениями он должен восприниматься как посторонний человек. Но не получается. Почему?
Наг перетянул меня к себе ближе, заключая в объятия. Змей был чуть теплым, я прижалась к нему, остужая пылающее лицо. Внутри скреблись даже не кошки, а драконы. После того, как я перестала рыдать, меня начало трясти от озноба. Саахаши передал меня подошедшему дракону, но теплее не стало. Кетайро перебирал пряди у меня на затылки, а потому вдруг спросил: