-Надо сказать,я удивлена, что всплыла эта грязь тысячелетней давности. Да ты еще и пережить принятие умудрилась… Надеялась, что тебя это не коснется.
-Ты знала?! - чашка с дребезгом опускается, почти падает на блюде. - Знала и молчала?!
-Знала, - она кивает и одним взглядом наводит порядок на столе. - А молчала - тебя берегла. И от Тэреш с Сайлут, и от этих белобрысых.
-Только вот ищут меня теперь и те, и другие…
Богиня, если ты там все-таки существуешь, ответь мне, почему едва жизнь начинает налаживаться, тут же всплывает какая-нибудь дрянь? Почему я не могу просто и спокойно жить себе где-нибудь в живописном местечке и растить ребенка? Или "не было семьи, нечего и не заводить"? Что это за великий замысел такой?
-Лин, ты… ты плачешь? - такой растерянности в голосе этой железной леди я ни разу не слышала, да и оригинальная Вальц тоже.
Кажется, слезы пугают не только мужчин, но и суровых глав семейств. Неловкие попытки утешить вызывают новый залп рыданий и выливаются в поток слов. И про приютское детство, и про приемную мать, которая хоть и заботилась, но было видно, что ребенок ей нужен "чтобы быть как все". Хотя, справедливости ради, скажу, что к моему поступлению в универ у нас развилось какое-то подобие хорошего товарищества, но и только.
-Дела… Я с трудом представляю, как можно бросить ребенка. В одаренных семьях их рождается мало, даже бастардов принимают в семью. Не знаю, правда, какая ситуация в низах общества…
-Что мне делать? - все еще всхлипываю, но уже начинаю успокаиваться.
-Я могу дать совет, но ты с ним не согласишься.
-Озвучь хоть сначала.
-Сдайся Онирэлу.
-Кому? - не могу вспомнить, где я слышала это имя.
-Тому самому "остроухому мяснику".
Она пытается еще что-то сказать, но я уже с шипением вырываюсь из объятий и, размахивая руками, начинаю нарезать круги по помещению. Это такое изящное самоубийство? Хотя, скорее извращенное! Этому… этому… психу! Да по нему же мозгоправ плачет кровавыми слезами!
-Зачем? - резко успокаиваюсь и сажусь.
-Он лично заинтересован в рождении химеры и ее выживании. А в идеале - восхождении на трон, - Мирена тяжело вздыхает. - Ты ведь знаешь эту историю с Риссой, последней королевой?
-А причем тут Рег? - рука машинально накрывает живот, хотя я даже не беремена.
-Ты ей уже и имя дала? - женщина не стала выслушивать ответ. - Он был буквально одержим последней Миррол. Боготворил ее. Говорят, когда пришел в себя после взрыва, чуть ли не на крови поклялся найти и посадить на трон ее потомка. И дождаться реинкарнации невесты.
-Пытаться выжечь меня это ему не мешало, - буркнула, вспоминая пребывание в плену.
-Полагаю,что причина в банальном незнании. Даже прожившие тысячелетия эльфы не всеведущи. Попробуй договориться с ним. После воскрешения Кетайро у драконов будет повод выйти из войны, а люди… они смертны, мы смертны, наша жизнь коротка, мало кому хочется все отмеренные сто лет провести под вспышками заклинаний.
-Но особенно идейных все равно придется вырезать. Я не хочу ввязываться во все это, понимаешь? Не хочу каждый миг ждать удара.
-Именно поэтому он тебе и нужен.
-Страшно представить реакцию Дженталя…
Подумать о том, как мой эльф отреагирует на появление поблизости своего одиозного соплеменника, было страшно. Они же переубивают друг друга в первый месяц, и это при самом хорошем раскладе. А с учетом опыта Онирэла, в том числе и боевого, исход достаточно очевиден… Так, оставим этот вариант на самый крайний случай. Я откинулась на спинку кресла, размышляя.
Мирена неспеша тянула кофе. Мир постепенно погружался в темноту, окутываясь могильным холодом. Вальц-старшая улыбнулась:
-Мне пора. Подумай над моими словами. Поймешь, что это - единственный вариант.
Я с тоской посмотрела на исчезающий силуэт, вновь ощущая под ногами запыленный ковер. Здравствуй милый тронный зал, как давно я тут не была. Уже привычно начинаю искать коридор, портрет или еще что-то, через что можно связаться. И только осмотревшись, понимаю, что что-то не так. Зал слишком чист, вернее, слишком цел. Да, все покрыто пылью, но витражи и люстры уцелели. А пыль, лежащая всюду, выглядит слишком знакомо…
Это не пыль. Прах. “Закатный час”...
Сбоку раздается стон. Разворачиваюсь к трону и зажимаю рот рукой - зрелище не для слабонервных. Но невольно проникаешься уважением к магам, собравшим из этого месива живое и даже весьма бодрое существо.
-Я знаю, что ты здесь, что это твой сон. И если ты думаешь, что мне удобно разговаривать, заново переживая худшие часы в своей жизни, то ты страшно ошибаешься. Покажись, как тебя зовут?
-Кто ты? - намеренно искажаю голос, но это его не обманывает.
-А ты не так глупа… Но не меня тебе надо бояться, девочка. Видишь ли, у меня в твоем выживании шкурный интерес. Подойди.
Отшатываюсь от говорящего. Тот невесело усмехается, вновь пытается меня убедить. Я отступаю в глубокую тень, ощущая, как тело начинает скручивать от боли - контраст ледяной магии некротического слоя и обжигающего по связи драконьего огня не дает вздохнуть. Распахиваю глаза уже наяву, отбрасывая вопросы о том, как эльф меня нашел. Потом.
По стене, а потом и с помощью Канто, двигаюсь к основной пещере. Саахаши встает перед дверью, отказываясь пускать. Звенит очередными склянками, закатываю глаза, но выпиваю, выдыхая от облегчения.
Дверь распахивается. Магия, витающая в помещении, почти видима и отчетливо ощутима. Но меня это волнует в последнюю очередь - на каменной плите лежит, мелко подрагивая, мужская фигура, укрытая ярко-алыми волосами.
-Кей…
Дракон пытается повернуться на голос, но сил не хватает. Собираюсь снять “ошейник” с дракона - новую жизнь надо жить иначе, но змеелюд сжал мое запястье:
-Пока лучше оставить так, это будет подпитывать его…
Киваю, опускаясь рядом с ним на колени. Бледная кожа тонкая, от легкого прикосновения Кей вздрагивает, как от удара, и я спешно отдергиваю руку. Дрожащие пальцы цепляются за нее:
-Ради такого взгляда стоило умереть и пережить муки рождения еще раз…
Он прикрывает глаза и бессильно обмякает. Канто оттягивает меня в сторону, пока Саахаши заклинанием перемещает красноволосого в спальню. Устраиваюсь там же, на краю кровати, с другого края ложится рыжий. Нам даже нет смысла о чем-то говорить, по глазам понятно, что для обоих возвращение дракона в мир живых - символ того, что светлое будущее возможно.
Плещется вода, в комнате оказывается мерфольк. Ллахэ устало устраивается на камне:
-Если вы не против, я тут проведу ночь. Вы так фоните эмоциями…
Вскакиваю, кидаясь русалу на шею. Тот замирает в удивлении, но отвечает на объятия. Сейчас его магия не бьет по восприятию - вполне может быть, что я просто к этому привыкла. Ледяные ладони скользят по спине, а я к своему удивлению впервые нащупываю на словно высеченной из мрамора шее пульс.
Блондин улыбается:
-Да, я все-таки живое существо.
Глава 11
Просыпаюсь от плеска воды и, едва открыв глаза, успеваю заметить скрывающийся под водой хвост. Устал от эмоционального фона? Кетайро спит - именно спит, а не пребывает в забытьи. Лицо дракона разгладилось, и вид он имеет самый умиротворенный. Короткие красные пряди топорщатся во все стороны, делая его совсем домашним и уютным. На лицо сама наползает улыбка, а ладонь скользит по привычно горячему, но странно тощему плечу. Ничего, отъестся.
Пальцы сжимают запястье, вздрогнув, поднимаю голову: глаза приоткрыты, довольно улыбается. А меня заполняет какое-то щенячье счастье, я придвигаюсь еще ближе, устраиваясь под боком, дракон едва слышно усмехается. Едва поднимая руку, пробегает пальцами по спине. С другого края кровати раздается ехидное:
-Мне выйти или я вас не смущаю?
-Когда ж ты успел стать такой язвой, а? - тянет закатить глаза, но одергиваю себя.
-Он всегда был, - голос у Кея охрипший, но живой. - Просто никто не замечал этого. Он умеет прикидываться, хм, душкой, когда ему это надо.