Оказалось, мы обе готовы к походу. Ну, я-то не специально, не по своей воле подготовленной оказалась. А Милли? Выходит, она рассчитывала сбежать? Но сумку-то её, волшебную, в сундуке закрыли. Эх, немтырь-немтырёк! Не расспросить, ведь! Того гляди голова моя вопросами переполнится и лопнет. Придётся потерпеть. Долго ли?
Когда вода в котелке закипела, у меня на салфетке лежали бутерброды с беконом. Милли высыпала в кипяток полную кружку ягод и, как только вода снова начала закипать, сняла котелок на землю. Поужинав сытными бутербродами, запив их вкусным, ароматным кисло-сладким ягодным взваром, стали устраиваться на ночлег.
Милли достала из рюкзака мою шубу, большой толстый плед, кожаный мешочек с чем-то сыпучим и пошла вокруг нашего маленького бивака, очерчивая порошком из мешочка защитный круг. Я же тем временем расстелила шубу, поверх неё плед. Постель готова.
Подошла Милли, вопросительно посмотрела на меня, указав пальцем на приготовленное ложе. Я улыбнулась в ответ, поманила рукой, похлопала по постели.
— Милли, Лео — спать, — произнесла я на местном языке, сложив ладони, прижала к уху и, прикрыв глаза. — Вместе, — сказала на русском, похлопав по пледу.
— Вместе, — заулыбалась Милли, кивая головой.
Разулись и улеглись. Места хватило, чтобы можно было лежать на спине.
Я лежала, закинув руки за голову. В просветах раскидистых крон мелькали крупные звёзды. Над ухом прозудел комар. Милли недовольно что-то проворчала, взмахнула рукой, и над нашим лежбищем образовался купол из светящейся зеленоватым светом москитной сетки. О! это что? Я вижу магическую сетку? Интересненько! Это плюшки начинаются? А где знание языка? Ладно, подожду до утра.
День выдался длинный, насыщенный, эмоциональный. Думала, долго не усну. Ан, нет. Накрыло с головой умиротворение, тело расслабилось, и я уплыла в царство Морфея. Без сновидений.
Резко проснулась от каких-то звуков. Милли! Девушка лежала спиной ко мне в защитной позе эмбриона и всхлипывала. Потом несколько раз гневно вскрикнула. Я развернулась к ней, приподнялась на локте и подула в лицо, изгоняя кошмар. Погладила, успокаивающе по голове.
— Спи, Милли, спокойно. Спи, моя хорошая девочка. Я с тобой. Теперь у тебя всё должно быть хорошо. Зачем-то же меня перекинули к тебе, — прошептала я. — Ты не одна и я не одна. Мы вместе.
— Вместе, — выдохнула Милли, расслабляясь.
Я, подложив под голову руку, обхватила Милли другой и прижала к себе. Я всем нутром своим почувствовала, что так надо. Мы с этой девочкой друг другу опора и защита. Мы вместе. И я уснула уже до утра.
Проснулись рано. В кронах деревьев громко пели птицы. Если они себя ведут так же, как и земные, значит, они встречают рассвет. Сумерки уже поблёкли, но небо над головой ещё тёмное. А птичье разноголосье становилось всё слаженнее. Как жаль, что мы не увидим красоты восхода. Вдруг пение птиц прекратилось. Всё замерло в ожидании появления светила. Вокруг стало быстро светлеть. Рождался день. И снова зазвучали птичьи голоса. Но это было уже другое звучание. Я бы сказала — деловое. Слышались хлопанья крыльев, шелест листьев.
Милли взяла котелок и пошла куда-то. Через несколько минут вернулась с водой. Ага, значит ручей рядом. Взяла кружку, позвала меня. Мы умылись, поливая друг другу. Котелок с оставшейся водой Милли подвесила на треногу, стала разводить костёр. Я же убрала постель, аккуратно свернув шубу и плед, достала из своей сумки пакет с баранками. Ягодки в кружку мы собирали вместе. Не столько в кружку, сколько в рот. Вкус брусники, слегка отдающий хвоёй. А вот во взваре хвоя не чувствовалась, аромат был совсем иной.
Почаёвничали с баранками. Я достала из сумки новенькие лёгкие брючки, а тёплые сняла. Милли вскрикнула, глядя с ужасом и указывая пальцем на мои ноги. Я с недоумением посмотрела на неё. Ну, да, у меня варикозное расширение вен. Артритные, с лёгкой деформацией колени и ступни. Но болей нет и ходить это мне не мешает. Милли кинулась к рюкзаку, достала шкатулку. Теперь она взяла другой камешек, чёрный с красными и зелёными прожилками. Такого же размера, как и розовый, но поверхность его ровная, не огранённая. Постелила вновь плед и, заставив меня лечь, принялась перекатывать камень по венам снизу вверх до паха. Я прекрасно чувствовала, как стягиваются вены, видела, как убираются вздутия. Закончив с венами, Милли прощупала коленные суставы, ступни, проверила руки. Покачала головой, поохала и, сделав скорбное лицо, развела руки в стороны. Она ничем помочь не могла. Да и на этом спасибо огроменное! Убрали всё в рюкзак, оглядели, прощаясь, приютившую нас полянку, и пошли дальше. Как-то сложится наш день…