Капитан, из русских, отчаянно матерился и призывал все громы и молнии на головы тех "недотеп, что неверно отрегулировали систему пожаротушения и теперь его любимый корабль сгорит, вместе с этой дипмиссией, гори она синим проепопадом"!
Нашанн и кольвег, в цивильном штатском, пятились назад, умилительно взявшись за руки и старательно делая вид, что это не они, их тут нет и вообще!
А вот Жанна и поддерживающий ее за руку мужчина, стояли незыблемо, как закованные в тяжелые латы тевтонские рыцари, на дне Чудского озера.
Простите, на острие "свиньи", конечно же.
Встав тонехонько за их спинами, замер, поджидая, что придет в голову Мостовому.
Язва маг, не придумал ничего более умного, чем просто снять наведенный огненный морок и остаться в белоснежной парадке капитана корабля!
Жанна покачнулась и выдохнула с облегчением, всем своим весом навалившись на руку сопровождающего ее героя.
Пришлось подлить масла в огонь.
- Пробрало, Жанночка?
"Жанночка" подпрыгнула, а вот столь быстрый удар мог нанести только один, хорошо мне знакомый, разумный.
Хлопнув в ладоши, остановил атаку Его Высочества, будь ему тесно в его костюме!
Услышав привычный по тысячам тренировок звук, Мишт замер, открыв рот.
Потом его закрыл и вновь открыл, расставляя "тяжелые точки и свинцовые запятые", кажется, именно так выражались незабвенные классики? Надо, кстати, поискать Классиков, не могли же все книги на русском языке, отправить в топку паровоза Истории?
- ...нельзя так подкрадываться к беременным! - Герцог перевел дух. - Напугал ты нас...
- Это ты, что ли, беременный? - Я подозрительно уставился на подтянутую фигуру соратника по множеству битв и подельнику, по множеству проказ. Некоторые из которых были даже вполне законными. - И почему, во множественном числе, если не секрет? Двойню ждешь, вещички готовишь?
- Ик. - Сказала Жанна, обращая на себя внимание.
Глядя на нее, я понял, почему Мостовой отказался от "огненной презентации".
Судя по размеру платья - месяц пятый-шестой.
- Тебе сказали уже, или так, опять от "фонаря" ляпнул? - Мишт заботливо протянул Жанне миниатюрную фляжку, придерживая ее за безразмерную талию.
- От фонаря. - Признался я честно. - А папа кто?
- Герцог... В пальто! - Жанна, сделав пару глотков из сосуда, пришла в себя, возвращая осмысленный взгляд и прекращая икать.
Подозревая, что надо мной издеваются, взглядом потребовал ответа от напарника.
- Ну да. Я. Я. Я! - Мишт не знал, смеяться ему или злиться. - Я - отец!
- Да ну нафиг! - Озвучил мои мысли, Мостовой.
Ну да, залетевшая от эльфа человечка, это нормально, от гнома, тоже - с кем не бывает! Беременную от гнома эльфийку я тоже имел честь наблюдать.
Но вот женщину, беременную от существа с совершенно другим кодом ДНК - нонсенс!
Нет, конечно, оставался "секретарь", как в старом анекдоте, но зная Мишта, его любовь к точным наукам и титул...
- Ну, Вашество, силен! Прими поздравления, папашка! - Я честно протянул руку в знак принятия новостей и искреннего поздравления с прибавлением в царственном семействе. Тем более, насколько я помнил, с невестами Мишту вечно не везло, так что, может быть, он хотя бы Жанну присмирит? Хоть на годик - два... А там и второго заделает и вздохнет Матушка свободно от этой мастерицы искать приключения на единую, всеобщую и неделимую, задницу.
А то, не ровен час, найдет...
- Мы ждем еще гостей? - Мостовой почесал затылок, видимо получая доклад от Сти. - А, нет! Ложная тревога... Обломки высыпались... И еще...
Покрутив у виска пальцем, остановил мага, пугающего окружающих сильнее гранаты, с выдернутой чекой.
- Странные дела творятся. - Вздохнул капитан "Арии", пряча в карман носовой платок. - Странные, не вовремя и...
- Пройдем на обзорную палубу. - Жанна махнула рукой в сторону цельнометаллической оболочки, за которой начинался вакуум космического пространства.
Мишт мягко поправил руку, сдвинув ее влево, на величественные ангарные ворота, распахнутые и украшенные праздничной мишурой.
- Спасибо, милый. - Жанна доверчиво прижалась к жениху и ослепительно улыбнулась.
Беременность меняет женщину. Сильно. Чаще всего - не в лучшую сторону, превращая в гормональную развалину, с отекшими ногами, одышкой и ненавистью ко всем окружающим, хорошо скрываемой, но явно читаемой и отлично демонстрируемой ближайшему окружению подружек и злостью, срываемой на мужчине, как виновнике всех ее "недомоганий".