В месяц мы "ловили" два, три корабля.
Оттого и были у меня "игрушки" дороже, тяжелее и опаснее, чем "игрушки" моего напарника: мне приходилось разгуливать по захваченным бортам, а Мишту, "всего-лишь" их захватывать, для меня, сидя в "безопасной сторонке".
Мелочь, пустяк, вроде бы, а зная его... Лишь система выживания в бою, имеющая полный доступ ко всем, без исключения, возможностям корабля, оказывалась нашей союзницей.
В самом конце войны, когда нашими наработками стали пользоваться все союзники, кому было не лень, Империя сменила коды доступа, а затем и вовсе отказалась от системы выживания, неприятно удивив, рвущих себе на груди тельняшки, идиотов.
К этому времени мы уже захватами не баловались, перейдя на новый уровень и рассчитывая операции, а не выходя на них. "Амталл" стал нашим домом.
Да.
А потом, меня и вправду двинули коленом под зад, прав был Мишт.
Оттого и обиделся я на весь белый свет и рванул домой, не дожидаясь... Ничего не дожидаясь! В жизни своей я никогда не уходил на "запасной аэродром", начиная новую страницу сразу набело, без черновиков и долгих мыслительных препирательств с самим собой.
- Жанна хочет свадьбу на Земле. - Мишт вновь забегал пальцами по своему любимому планшету, прошедшему с ним все годы, от А и до Я. - Останешься?
- Нет, дружище! - Я помотал головой, одновременно разминая шею и отгоняя сон. - Хочу, что бы ты остался в моей памяти, как веселый, жизнерадостный разумный, а не сумасшедший жених, прямо на глазах превращающийся в "мужа" и отца семейства! Однако, поздравления прими, от всей души. Ну и подарок, куда же без него...
Из тайника под своим сиденьем достал тяжелый "Бяшт" и перекинул напарнику.
- На Удачу, напарник!
- Са Прае проболтался... - Мишт старательно рассматривал монету, предпочитая на меня не смотреть. - Они пересобрали нас с тобой, так что... Будь осторожнее с дагрийками, у нас очень сложные свадебные церемонии и отцовство - очень серьезный шаг!
У меня отвалилась челюсть, тяжело стукнувшись о колени, отскочив и собирая теперь, пыль с пола.
- Ну, а если все-таки "залетишь", милости прошу ко мне, за объяснениями и добрым советом. Если очень попросишь, с радостью стану рядом с тобой, в день церемонии! - Ехидная улыбка Его Высочества, осветила рубку "Мышки" не хуже светлячка. - Так что? На свадьбу придешь?
- Теперь - точно нет! - Замахал я руками и вдруг до меня дошло! - Мишт. А наш "восьмилап" тебе не сказал, так, случайно, в качестве "проболтался", ваши детки унаследуют от обоих родителей или только от одного?!
- Тоже понял? - Мишт легко соскользнул с кресла. - Обоих, Плат. Обоих!
- Так вот, какие вы, Адам и Ева... - Пробурчал я себе под нос, уже засыпая. - Прико-о-о-о-о-ольно...
Поспать мне дали целых три часа!
И, вот теперь, завтрак. В очень дружественной компании, пышущей юмором, благостным настроением и вселенской любовью.
"Восьмилап" снова пытался что-то сказать, поймав меня перед завтраком, но...
Слушать не хотелось.
Мой контракт закончен.
За эти 25 лет я так наговорился с ним, что теперь не грех и помолчать, обоим!
Оливия старательно прятала взгляд в тарелку, Мостовой усердно давился булками с вареньем, а я... Я любовался.
В кои-то веки столько сразу, в одном месте, знакомых лиц!
Пусть не все из них мне приятны, некоторые малоприятны, а кое-кто и вовсе не приятен, завтрак показался мне совершенно чудесным, по семейному теплым и милым.
Еще бы Йари не рвалась так откровенно наружу, увидав виноград, было бы вообще все идеально!
Со вздохом, спустил рабыню с поводка - пусть попасется, запасая энергию на черный день моего противника.
А в том, что противники у меня найдутся, сомнений, почему-то, не было: все три часа сна, я бегал, нырял до одури в бесконечно чистую воду и выбирался на заваленный плавником, берег заброшенного океана, над которым, гордо развернув крылья, парил дракон. Иссиня-черный дракон, с шипастым шаром на хвосте и алыми всполохами на кожистой перепонке крыльев.
Казалось, еще мгновение и я вспомню, как ее зовут, что ей от меня надо и почему на ее гибкой шее сидит это странное, гадкое, остроухое существо, в руках которого - тонкий жезл с сапфировым набалдашником, испускающим острые лучики.