Вообще надо вам сказать, что хоть я и оказался в этом времени в теле дворника, после того как меня извлекли из дворницких сапогов, помыли и переодели, я совершенно преобразился. Выяснилось, что мне досталось весьма красивое тело, достойное вмещать мой благородный дух. Стройный молодой парень, блондин с голубыми глазами, и подкачанной мускулатурой. Такого оформления я, к сожалению не имел в прошлой жизни. Может быть только лицо у парня было чуточку простовато, но вскоре, оно сменилось моим привычным аристократическим выражением лица, которое я когда-то так долго тренировал перед зеркалом. Короче, как только с ладоней сошли мозоли от позорной метлы, я уже был полностью удовлетворен своим телом, и не мог желать ничего лучшего. Это подтвердилось и тем, как безоглядно влюбилась в меня милая Машенька. Не скрою, что только сорвав первые поцелуи с её губ, я осознал насколько мне повезло. Ведь в моей прошлой жизни такие девушки на меня и смотреть не хотели. Но долой глупые воспоминания!
С родителями Машеньки, перед отъездом я имел приватный разговор, где заявил о своих сердечных чувствах. На родителей конечно произвела неизгладимое впечатления моя родословная идущая от Синеуса и Приама. Они даже пытались отнекиваться, и говорить что брак с их дочерью будет для меня мезальянсом, ибо мне по чину жениться минимум на девушке из княжеского дома. Я однако же, уверил их, что считаю их происхождение вполне достойным. собственно дело оставалось за простой формальностью - дождаться пока появятся официальные известия о моих родных и родовом гнезде, да еще вернуться живым с войны, - и тогда можно будет сыграть свадьбу.
С этими прекрасными мыслями я и отбыл на фронт. В пути я так же познакомился с подчиненной мне командой. Людской состав оказался самым исправным. Все крепкие русские парни, орлы-черносотенцы! Православные из глубинки, не испорченные жидовскими бреднями, либеральным ядом, и лишним образованием, (от которого, как известно, русскому простолюдину один только вред). Я сам тренировал их по пути, и вскоре на коротких остановках, на глухих полустанках они уже и без моей команды так исправно поколачивали любого встреченного жида-христопродавца или студента, что любо-дорого глядеть! Инородцев лупасили меньше, так, давали пару затрещин, для порядка, просто чтоб знали свое место в Великой Русской Соборной Державе, чуркобесы проклятые... Я всегда соблюдал справедливое отношение к людям; сознавая, что это мой долг, как дворянина, офицера, и гражданина.
Заодно по пути я изучал и два вида секретного оружия, которое вручили мне с собой, помимо новых автоматов. Но об этом - пока молчок. Чтоб японцы раньше времени не прознали.
К станции назначения мы прибыли с величайшей точностью - как раз в тот день, когда у нас с Никитосом совершенно закончилось шампанское.
Высадили нас где-то под Мукденом, совсем рядом с Порт-Артуром, который в то время и с моря и с суши блокировали японцы. Мои молодцы выгрузились из теплушек, и построились. Красавцы мои, стояли стройными рядами, плечом к плечу. Особая, пошитая специально для них черная форма с белой "адамовой головой", налепленной везде куда только можно выгодно оттеняла атлетические фигуры и особый статус. Грозные огромные автоматы на плечах, таили в себе скрытую до поры невыразимую огневую мощь. Я, превозмогая недуг от недостатка шампанского, произнес перед ними прочувствованную речь.
Мои орлы конечно сразу воодушевились, и печатая стальной шаг, двинулись к линии фронта распевая сочиненную Никитосом песню.