Для удобства и связности удалю из её речи все лишнее и оставлю лишь самую суть, чтобы не слишком затягивать и не засорять рассказ ненужными междометиями, частицами и «словами-паразитами»:
"В бега" Юлька рванула, как только они через реку, на эту сторону переправились и в лес зашли. О побеге не договаривались особо, только бейба, еще в степи несколько раз сказала, что сбежит, как только случай представится и подвернется место, хоть немного подходящее. Разговаривали между собой свободно, ничего не опасаясь. Африканцы-то в нашем языке - все равно, ни бельмеса не волокут. Да и внимания на пленниц угольки особенного не обращали – куда эти белые куры денутся-то? Не взлетят же. Не до того африканцам пока было. Налетчики заметно нервничали, часто оглядывались и вообще озирались во все стороны. Видать, погони опасались и хотели поскорее за речку - в знакомые и "свои" края уйти.
Ну, а как вошли в подлесок - Юлька почти сразу и побежала. Только перед этим, спокойным, ровным голосом сказала: «Все девки – я пошла»! – и куницей в густые кусты скользнула.
Черные даже опешили ненадолго. А потом трофеи побросали, в воздух палить начали и почти всем гуртом следом за ней рванули.
Двоих бойцов, правда, с пленницами оставили. Девчонки оробели и на столь дерзкий поступок не решились. Так эти двое им сразу же руки за спиной связали, чтобы тоже, не учудили чего лишнего. И неторопливо по следам погони двинулись.
Вот тогда-то Юлю и подстрелили.
Один, самый молодой черный – Сэмюэль, в охотничьем азарте, видать хотел ей под ноги попасть – попугать беглянку, но, то ли рука на бегу дернулась, то ли нога не на ту кочку наступила… Пистолетная пуля вошла прямо в поясницу. Кровищи было! Но Юля еще дышала и иногда даже в сознание приходила.
Остальные негры очень сильно ругались на этого Сэма, а он что-то лепетал – видать оправдывался и руками размахивал, показывая, что не специально в девушку пулю вогнал.
Потом они о чем-то между собой переговорили и по-быстрому носилки из жердей и тряпок сварганили, Юлю на них положили и потащили куда-то в северном направлении.
А незадачливого стрелка, Сэма - без смены нести девушку заставили, пока он совсем не выдохся и чуть её не уронил…
В общем, примерно в таком ключе - одна из пленниц мне все и поведала. С единственной заминкой, отвлекшись на Матвея, подскочившего к «сестрам».
Правда, затягивать мелодраматическую паузу, этому, частично воссоединившемуся семейству - я слишком надолго не позволил. После налюбуются друг дружкой и индийское кино закосплеят. Успеют еще.
Эх, мне бы с их «духовным отцом» встретиться! У меня к этому дилеру бога незакрытый счет имеется. И не скажу, что мелкий и пустяшный. Явно же, с его подачи сектанутые на наш лагерь налетели… Ничего – авось, все-таки свидимся как-нибудь. Кот терпеливый – Кот умеет ждать…
Ну, а дальше - Юлю сдали какой-то негритянке, одиноко живущей на другом краю леса.
Не то – местной знахарке, не то – вообще, ведьме.
После чего, черные братья поспешили побыстрее удалиться, ибо явно опасались этой женщины, ну, или её колдовства.
Слегка озадаченно хмыкаю. Что там еще за баба-яга объявилась?
Да, в принципе – все равно, лишь бы её магия бейбе помогла.
- В темноте, точно дорогу не найдешь? – еще раз спрашиваю я.
Виновато, но очень уверенно мотает головой.
- Ладно, хорошо – значит будем ждать рассвета... Ну, а как вы сами тут? – узнав все, что хотел, несколько запоздало интересуюсь я, впервые взглянув на пленниц, как на конкретных живых индивидуумов, а не на источники информации.
Почти синхронно пожимают худенькими плечами и косятся на Матвея:
- Почти не били. Работой тоже не перегружали… Только… приставали постоянно, то по одному, то вдвоем… а когда и сразу толпой…
Молча киваю и поневоле отвожу взгляд в сторону.
Девчонки и в самом деле - выглядят совсем не айс. Затраханные до полусмерти. Серолицые, тощие до жалости и зашуганные до изнеможения.
Вот ведь уродцы чернозадые! Белого девичьего мяса захотелось попробовать! Прежде почти недоступного этим босякам, в их занюханной Гвинее, я думаю.
«Black lives matter»* - говорите?
Да, ни хрена не угадали! Может, где-то там и важны эти черные жизни были, но явно - не здесь и не сейчас. Не в нашей ситуации.
Подхожу к оставшимся в живых уголькам.
Смотрят во все глаза - жалостливо, то и дело с сиротским смирением их к земле опускают.
Неа – не убедили!
Кажется, Черчилль сказал, что пленные - это такие люди, которые приходят вас убить, а когда у них это не получается, они просят, чтобы их пожалели.