Ну, а пока они молчат, я замечаю «сестер» погибшего Матвея, зависших рядом с невзрачного вида мужичком средних лет. Вьются около него, как мухи над вареньем. А повязочка-то на пегих волосенках у этого кадра - до боли знакомая.
Вот ведь дуры! Снова же влипнут по самое «не могу»!
Ибо, сдается мне, что это и есть тот самый Родослав – дилер своего невнятного бога и «духовный отец» Матвея и сестер.
И судя по тому, что из всех присутствующих здесь разведчиков, он старательно избегает смотреть именно на меня - сему божьему человеку уже прекрасно известно, кто я такой.
Негромко сообщаю в самое ухо здешнего владыки… ну, пока еще владыки:
- Как все закончится – отдашь мне, вон того волосатика с повязкой и смиренной мордой. И, кстати, откуда он здесь?
Полковник пожимает плечами:
- Не помню, Кот - столько всего навалилось… Вроде бы - один из тех, кто из «Гуляй-поля» вырвался. Надо у Валеры уточнить. Он у нас учетом населения заведует. А кто это, вообще такой и на кой он тебе сдался?
- Тот, кто Юльку мою украл. Вернее, их лидер. Я, вроде, тебе рассказывал.
- Угу. Помню, - кивает Забара, - Убить его хочешь?
- Нет, скорее всего. Но однозначно и категорически - вломлю от всей души. Руки-ноги сломаю, может быть еще Жорика подключу – он в этом талант...
- Да, полковник, мы уполномочены обратиться к вернувшимся из разведки, – наконец решается «тюлень», демонстративно обращаясь к членам нашей группы и решительно избегая смотреть в сторону коменданта города.
Да он отважный!
- Кем уполномочены? – перебивает оратора Забара.
- Населением, - оглядывается на сочувствующих «тюлень», - Во всяком случае - весьма значительной его частью.
Полковник открывает было рот, но я незаметно толкаю его локтем в бок и прошу:
- Да, брось - пусть уже родит, чего им надо. А то, так до вечера тут и протусуемся. Отдохнуть хочу.
- Угу, - бурчит в ответ Забара.
- Что вы хотели? Мы все – внимание, - делаю шаг вперед.
- Вы владеете информацией, что происходит вокруг? Что с «Доусоном»? – облегченно выдыхает «тюлень».
- «Доусон» держится и своей обороной отвлекает на себя значительные силы противника, - внушительно киваю я, впадая в грех клятвопреступления, - Так что, не так страшен корейский черт, как его малюют.
- Что же – это радует, - с явным сожалением в глазах кивает «тюлень-депутат», - но все же,
господа, своими глазами посмотрев на происходящее вокруг - вы не считаете, что гораздо разумнее будет, как-то попытаться прекратить эту бойню? Попробовать договориться? – предлагает «тюлень», - Возможно, откупиться единоразово или на регулярной основе выплачивать им какие-то бонусы? Мы ведь разумные люди… Надо же искать какие-то компромиссы…
Окружающие что-то бурчат. Не слишком внятно, но с явным одобрением.
Рядом со мной встает Федор:
- Почти все вы меня знаете. Я вот что коротко скажу: если поселок падет, неважно почему, по договоренности или из-за штурма - вас всех в клетки посадят и работать по 16 часов в сутки заставят. А ваших женщин еще и трахать будут... в нерабочее время… Вы все уверены, что именно этого хотите?
- Что вы сгущаете-то? – всплескивает ладошками оратор от оппозиции.
- Хочешь сам проверить? – не выдержав, все-таки вскидывается Забара, - Еще что-то скажешь или вопросы на этом закончились? – глава поселка давит говоруна взглядом и демонстративно игнорит остальных «пораженцев».
- Это мое мнение. И не только моё, - почувствовав себя еще более неуютно, «отважный тюлень» завилял глазами на единомышленников.
Оп-па!
Вижу среди его соратников, того черта, которого я перед походом к мексиканцам выгнал с нашего острова... Хотя, ничего удивительного - где же этому слизню еще быть-то?
- Хорошо. Пусть будет так, как вам хочется, - внезапно совершенно доброжелательным тоном, подытоживает полковник, - Я тебя услышал. Давай, пошли.
- Куда? – подозревая неладное, начинает бледнеть «тюлень».
- Ну, как – куда? Договариваться будешь. Компромиссы искать… А мы все посмотрим на это… Отсюда, - полковник наконец-то обращает свое внимание на толпу, - Хотя, стоп! Может кто-нибудь желает составить компанию нашему переговорщику?
Таковых не обнаруживается.
«Тюлень» бледнеет до состояния покойника. Его подружка оперативно теряется где-то в толпе…
- Но я совершенно не знаю корейского языка, - находит последний довод "депутат".