А там свежее мясо оказалось. Видать с охоты бедолага возвращался…
В общем — добрались.
Однако, в поселке их хоть и приняли без долгих ненужных разговоров и лишних вопросов — на тот момент горожанам было не до этого.
Но ведь и всерьез не воспринимал никто. Относились, как к тому мясу.
Да, еще и куча начальников и командиров вокруг, со своими тупыми приказами и указаниями, которые, волей-неволей приходилось выполнять. Ну, а куда деваться с «подводной лодки»-то?
Хотя порой так и подмывало шарахнуть прикладом по роже какому-нибудь местному начальничку и проорать в разбитую морду: «Да кто ты есть, чепушила? У нас на счету такое… А ты-то сам чего можешь»?
И добить урода…
Однако приходилось терпеть скрипя зубами. А как иначе? Начнешь выеживаться — так здесь никто тебя держать не станет. Вольному воля, как говорится. А куда пойдешь, когда вокруг орды врагов?
А то и сами эти, поселковые, типа «свои» — шлепнут.
С ихнего главного станется. По глазищам льдистым понятно, что этому полковнику, именем которого и назвали поселение — человека в расход пустить, что два пальца обоссать.
Нет — там никому из, привыкшей к вольготному житью, троицы жить бы, категорически не захотелось.
Жратва строго по норме. Ни тебе бабу поиметь, ни набухаться, когда захотелось. Да и чего пить-то? Все продукты и алкоголь еще в первый же день сдать местным властям пришлось. А куда же было деваться?
Сама война никому из них еще больше не «зашла». Даже совсем отбитому Батыру.
Ну, а чего там хорошего-то может быть?
Полночи сидишь в окопе «на измене», трясешься и ждешь, пока на тебя в любой момент могут такие же пойти. А вокруг только смерть хохочет, ветер гуляет, да степь молчит.
Страшно пи..дец как и никакой романтики. Ну, а о хоть какой-то выгоде тут даже и говорить не приходится.
Однако фартануло все же. Вывезло. Наши победили.
Проигравшие враги обломались и ушли обратно в степь. Тут бы им троим шустро взять ноги в руки и тоже свалить из поселка подальше. Добраться до своей прежней стоянки, где были зарыты немалые запасы, да и продолжать наслаждаться привольным житьем. По-прежнему отлавливать одиноких путников и освобождать их от ненужного добра заодно с жизнью. И девок бы еще наловили.
Но нет же — на свою беду они решили подзадержаться здесь. Подумали — может перед уходом удастся сорвать какой-никакой серьезный куш.
Это их дураков и погубило.
Всей своей троицей с пьяных глаз накосячили. На празднике в честь победы, где спиртное лилось почти без меры. Гормоны подвели. Хотели по-тихому завалить какую-то кобылу в овражке, но без шума не вышло. Коза тупая такой шум подняла! Но ведь победу отмечали!
Батыр её придушил немного, а та, от его дурной силы, похоже, кони задвинула. Проверять-то было некогда, как и за вещами идти — на шум уже с нескольких направлений подтягивались какие-то мужики.
— Рвать надо, — не впадая в долгие раздумья, решил Дрон. Двое его корешей молча кивнули…
А куда сваливать? Свободного народу в поселке сейчас много — с погоней проблем не будет. Мигом снарядят. Наверное, уже отряды по степи пылят — их следы вынюхивают. Нет — в степи точно не уйти.
Пошли на ту сторону гор.
Голодные, без вещей. Хорошо хоть с оружием никогда не расставались — при них было. Правда, вот, с патронами у всех троих негусто было. Что же — весь боезапас на себе круглые сутки таскать? Они ведь не верблюды все же. Кто же знал-то, что так все выйдет?
От голода и начавшейся полосы неудач — все чаще и чаще ругались, косились волками, обвиняли друг друга в косяках.
Сява-то молчком шел, ни одному, ни второму слова поперек не вставлял. Он ведь не враг себе. Оба придурки психованные!
Вот потому, что не глупый — он и выжил и через горы перебрался. Он и Дрон. Ну, а Батыр остался валяться между камней.
После очередной короткой, но яростной ссоры — Дрон его упокоил, на веки вечные. Переглянулись понимающе кореша, подобрали оружие и патроны покойника и дальше пошли…
Если по правде сказать, Валера был рад, что победа за Дроном осталась. Они с ним все-таки как-то поближе были.
Вот и пошли теперь уже вдвоем. И еще два дня брели, еле-еле ноги ватные переставляя.
Что один, что другой совсем уж было отчаялись.
Сява даже всерьез опасаться стал, что Дрон и его спишет. Так уж тот порой посматривал голодными глазами.
А ведь еще в колонии слышал Валера байки о побегах, в которые кого-нибудь вместо консервов брали.
Даже стал подумывать, грешным делом, а не сработать ли ему самому на опережение…