Нож большой.
Два поменьше — и неплохих.
Одна стандартная малая саперная лопатка. Туристический топорик — тоже две штуки. Прекрасно!
Тушенка говяжья — четыре банки. Семь шоколадных батончиков с орехами. Гуд!
Большая бухта веревки. Отлично!
Фляжка — похоже с водкой. Тоже сойдет. Еще одна — с водой и третья пустая, но пахнет спиртом. Нормально. Лишняя емкость в хозяйстве не помешает.
Шапка-пидорка, черная — одна штука. Два дождевика.
Пять пачек запечатанных сигарет «Marlboro» и одна початая, того же бренда — видать, курящий был в своих вкусах привержен консервативной классике, хотя возможно и не знал этого слова.
Пакет шмали. Большой.
Походная аптечка. Хорошо! С ней после разберусь.
Снимаю с руки бройлера часы-компас.
Может еще и ботиночки прибрать? Новые совсем педали и вполне годные. Да и размерчик ходовой. После обменять можно будет.
Жмурикам они все одно — ни к чему, как и зверям, которые скоро неизбежно подтянутся их мясо подъедать. Нет — не хочется грязные носки покойников нюхать. Обойдемся…
Ни палатки, ни коврика, ни спальных мешков — хотя их отсутствие, по большому счету, ничего не доказывает. Может усопшие были спартанцами и могли ночевать в лесу без всяких там излишеств цивилизации? Так что, их база может с равным успехом находиться — как в полукилометре от этой поляны, так и в дневном переходе отсюда.
Интересно, а они в прямом смысле братьями были или просто качок, в порыве чувств, перед смертью, фигурально выразился?
И вопрос на самом деле — далеко не праздный: ибо, если патлатый и бройлер на самом деле единокровные братья — то выходит, сюда могут сразу по двое попадать. Ведь не здесь же они воссоединили свою семью? Значит, если имеются дуэты — не исключено и присутствие более многолюдных коллективов: трио, квартетов и не дай бог — квинтетов и секстетов.
А еще интересно вот что: в таком случае капсула у них двойная или все же две одиночных, таких же, как у меня? И отражается ли массовость заброса — на весовом лимите предметов по отношению к каждому члену коллектива?
Ладно — чего гадать попусту? Поживем — увидим.
Главное, чтобы сбылась первая часть пожелания. Та, которая: «поживем»…
Глава 8. Йуля
— Можно с тобой поговорить? — достаточно быстро отойдя от испуга, вдоволь в полушепот натрещавшись с Санькой и дождавшись, пока я насмотрюсь на трофеи, все-таки осмеливается обратить на себя внимание, спасенная от злых орков, девушка.
— Можно. Почему — нет? Как тебя зовут? — поднимаюсь с корточек я.
— Юля… Пфф! Извини, — она энергично сдувает прядь белокурых волос, упавшую на глаза и непонятно зачем, извиняется за это, — А тебя?
— Кирилл. Можно просто — Кот. Так, даже лучше. Мне привычнее.
«Йуля» — значит.
— Ты что, сидел?
— Нет. А почему ты так решила?
— Ты не подумай, я вообще, даже если сидел — против ничего не имею, — зачастила она, — У меня и у самой — тоже брат отсидел. Три года. Двоюродный, — девица виновато наморщила лоб, словно опять извиняясь. На этот раз за то, что её отмотавший срок брательник, был не совсем родной, да еще и отсидел так ничтожно мало.
— Да не сидел я, успокойся. Ты из-за прозвища, что ли? Так это детская погремушка, а не тюремное погоняло. Наверное, лет с семи меня так называют — вот и привык. К тому же: «Кот» — короче чем Кирилл, — усмехаюсь я.
— Да нет. Я ничего такого не имела в виду и, вообще…
— Ладно, прекращай уже, не суетись, — «извиняю» девицу я, — У меня к тебе вот такой вопрос, Юлия: ты когда сюда попала-то, а, красивая?
— Ночью, — жарко выдохнув, радостно вспыхивает она, предсказуемо поведясь на лестную оценку своей внешности.
— Сегодня ночью?
— Ну да, — делает бровки уголками Йуля, — А вы, разве нет?
— Мы чуть пораньше. Ты стреляла? — спрашиваю, уже понимая, что это была не она. Иначе в трофеях оказалось бы не два, а три пистолета.
— Нет. Не я. Я в домике сидела, а тут эти, — девица мотает головой в сторону трупов и доверительно сознается, — Мне одной страшно было. Очень!
Вот это вот её детское: «в домике» меня просто добивает и окончательно разоружает.
Невольно расплываюсь в ухмылке.
Что же мне с тобой делать-то, чудище зеленоглазое?
Однако, все решается практически само по себе.
— Можно мне с тобой? — и смотрит в упор, чуть наклонив голову. Задумчиво и печально.
И заметьте: не «с вами», а «с тобой»! Какой бы глупенькой не была девушка — это был неплохой ход с её стороны.
Повнимательнее присматриваюсь к барышне. Надо сказать — там было на что посмотреть и имелось то, что очень хотелось потрогать.
Прекрасно понимаю свежеубиенных братанов!