С одной стороны, как говорится: каждый за себя, лишь бог за всех. Вот пусть бы он и вывозил ситуацию!
А с другой — ну, куда ему везде успеть? Может мы и вмешаемся в ход событий. Рано загадывать. Надо по обстановке смотреть — на месте.
Одно знаю точно — под танки я стопроцентно лезть не собираюсь. Тем более, неоперившихся Йулю с Сашкой под гусеницы кидать.
У меня, хоть и имеется оруженосец Санчо, однако это вовсе не означает, что я неукоснительно обязан придерживаться Донкихот-стайла и совершать разные глупости.
Однако, если дело не слишком рискованным окажется — возможно и впишусь.
Ну, а если, к тому же, оно обещает быть прибыльным, то шансы на моё участие в предстоящем состязании по скоростной стрельбе — заметно возрастают!
Санитаром здешнего леса я, конечно, работать не нанимался, но и принцип: «моя хата с краю» — заведомо проигрышный. В крайнюю хату, как раз и заходят в самую первую очередь!
Да и на кой мне — настолько тревожные типы неподалеку от моей базы?
— Санчо, ко мне, — распоряжаюсь я и дождавшись, когда оруженосец выберется из кустов, киваю на все еще бессознательное тело, — Свяжи его. Хотя, стой! Дай я сам.
Своими руками — всяко понадежнее будет!
А чего бы его прямо сейчас не завалить?
Нет — рано.
Мало ли, как там дальше дело обернется? А то еще выйдет, так же криво, как со вчерашними Юлькиными насильниками, тогда мне и побеседовать о первоначальном накоплении капитала — сегодня снова не с кем будет.
Разве что, если устроить спиритический сеанс для общения с духами? Но ведь, духа против воли говорить не заставишь, а методов воздействия на него — нет. В отличие от вполне живого куска мяса, который очень отзывчиво реагирует на физическую боль.
Фиксирую все еще бессознательный организм пленного веревкой к дереву.
Чтобы он, как знаменитый колобок из сказки, никуда не укатился.
Всё. Вот у меня уже один надежный навигатор имеется — он и приведет к своим сокровищам.
Ты, уж дождись нас, землячок. Ну, а если какой медведь или волк, сам на тебя набредет — не обессудь. Значит, такое твое счастье. Сорян и соболезнования.
Поворачиваюсь в сторону девчонки:
— Очухалась? Показывай дорогу. Да, не лезь поперек батьки — рядом будь! — смотрю в немного отошедшее от испуга лицо, — Ну, а вы двое — за нами. Аккуратно, тихо и по сторонам головами поактивнее крутите…
Слишком долго идти не приходится.
Кажется, мы почти на месте.
За деревьями, пока еще никого не видно, но впереди, уже глухо слышны голоса и звуки музыки.
Ну, надо же! Неужели в тот незабываемый, первый сумасшедший час, кто-то догадался культурным проведением досуга озаботиться?
Всё — девицы мне пока ни к чему. А вот Санчес, может, на что и сгодится.
— Ждёте здесь, — приказываю обеим девчонкам, — Оружие в готовности держи, — это уже персонально для Йули.
Обе барышни быстро и мелко трясут кудряшками.
— Ты за мной, — оборачиваюсь к оруженосцу и напоминаю, — Твоё — слева и сзади, моё — впереди и справа. Андестенд ми?
— Ес, сэр! — кивает он.
— А вот над твоим произношением мы еще поработаем, — укоризненно покачав головой, обещаю я, чисто для подбодрежа. Видно же, что пацан натянут, как струна.
Дошло вроде. Саня хмыкает и немного расслабляется лицом.
— Гоу!
Согнувшись в три погибели, осторожно пробираемся между невысокой порослью кустарника к раскинувшейся впереди поляне.
О бесшумности передвижения можно особенно не париться — бодрый музон надежно глушит все остальные звуки.
Всё! Достаточно. Можно наслаждаться представлением. Мы на месте. Пусть и не в первом ряду партера, но и не на галерке. Оглядываю происходящее…
Да уж — то еще зрелище!
Гоблин-пати в самом разгаре!
На сцене лесного театра под открытым небом, под бодрые ритмы и хрипатый речитатив на инглише — сегодня демонстрируется порнуха с элементами психологического садизма, совмещенная с драматическим триллером.
Сразу видно, что у напавших на эту семью бодрых юнитов — кукуха очень весомо поплавлена!
Если подробнее, то на данный момент мизансцена такова: высокий и крепкий, чуть расплывшийся и обрюзгший мужик — судя по всему, отец семейства, в полулежачем состоянии привязан к дереву. Башка у дядьки, похоже, проломлена — вся правая часть широкой морды и мясистое плечо, обильно залиты кровищей. Рядом с ним — пацаненок лет пятнадцати. Тоже привязанный. Видать, он и есть тот самый пресловутый «Юрка».
Интересно — а почему они главу семьи и его наследника сразу не кончили?
Может, думают в рабы определить или тоже про «клады и тайники» попытать?
На четверых-то здесь целая тонна разнообразного добра должна присутствовать…