Почти в самом центре поляны, жгучий брюнет с двухнедельной щетиной на роже — разложил на травке блондинистую дамочку и сейчас ухая, засаживает ей.
Спину выгнул, на кулаки оперся и наяривает. Заколачивает болта! Аж лес шумит и земля трясется! Самозабвенно трудится — позабыв обо всем на свете. Кажется, даже в ритм музыки старается попадать. И явно — сам себе безумно нравится в этот момент.
Ствола не вижу… А, вот он — к бревну прислоненный, скучает.
Хорошо. Не успеет добраться.
Второй из злодеев — коренастый и плотный азиат с неприятным и раскосым, плоским угреватым лицом. Этот жадно жрет тушенку, подцепляя мясо из банки ножом. Ух, как проголодался деточка — даже присесть не удосужился. Ружье за плечом.
Третий — вообще, обмылок задроченный. Тощий, как фитиль от свечки.
Попугай. Шестерка на посылках. Такие — своих лидеров пуще смерти боятся и ненавидят до скрежета зубами по ночам.
Дергающаяся, раздолбанная походка. Темное пятно наколки на цыплячьей шее. Похоже — крест какой-то непонятный.
Да, что у них у всех, за флешмоб-то такой — шеи разрисовывать?
Поверх его ветровки, болтаясь, висит такая массивная золотая цепура, что абсолютно непонятно — как этот клоун, вообще, ходит не сгибаясь?
Интересно, он эту якорную цепь для чего заказывал? Отрывается за прошлую жизнь, в которой подобная роскошь была тощему явно не по карману? Зато сейчас дрищ — прямо как настоящий негр-сутенер из Сан-Франциско! Еще бы рожу гуталином подкрасить и губехи вкачать — один в один вышел бы.
Хотя, может, этот задрот и не так уж глуп и рассчитывает, что золотишко и здесь станет средством расчетов. Вряд ли, на мой взгляд, но пари держать — я бы не стал. Ведь и сам, тоже взял килограммчик голды. Ну, что же, вот и его цепочку к своему золотому запасу приберу. Пусть будет… Если, конечно, в Йуле ворона не проснется…
Широко размахивая ручонками, дрищ что-то вещает и явно рисуется перед жертвами, но похоже, что больше всего — сам перед собой, как и брюнет.
«Мля, какой я крутой, сильный, уверенный и безжалостный! Трепещите и пресмыкайтесь, бандерлоги»!
Вот сейчас, он что-то втюхивает связанному парнишке, а сам, то и дело краем глаза поглядывает на онлайн-порнуху.
Видать, тоже невтерпеж ублюдочку! Поскорее своего вялого пристроить хочется. Даже карабин заранее снял и к дереву определил. Но короткоствол в кобуре на поясе — все же болтается.
Потерпи. Недолго осталось. Скоро тебе все это совершенно не нужно будет.
Что еще?
У края поляны, под деревьями, притулились аж два контейнера. Гораздо бо́льших размеров, чем у меня и Йули. Двойные, видать. Значит и такие бывают.
Впрочем, детально разглядывать капсулы, на данный момент не слишком актуально.
Пора вернуться к планированию благородного процесса избавления людей от взбесившихся обезьян.
Решаю, что мы вписываемся. Вроде, все должно получиться как надо.
В воздухе запахло наживой и горячим железом.
Тут надо сразу стрелять — не до переговоров. Эти организмы совсем не те, что вчера — эти уже перешли черту.
Ну, и я не кот Леопольд — дружно жить со всякими уродами не стремлюсь и их к тому, не призываю.
Поздно воспитывать. Да и трое их — против нас с оруженосцем.
Так что, в связи с дефицитом патронов — предупредительного выстрела не будет!
Шучу. Конечно же, не по этой причине.
Эх, барбосы подъездные. Какие же вы узколобые!
Я, конечно, тоже не лесник и не бог войны, но все же, явно посообразительнее вас буду. Вот, например, от солнца подойти догадался.
Так что, держитесь, злыдни писюкатые, и на том свете чертям мохнатым на мое неспортивное поведение жалуйтесь.
Но вы ведь сами — первыми беспредельничать начали!
Я, конечно, всё понимаю: и про молодость и про гормоны и про вред воздержания и даже, вполне допускаю, что тетка может быть, еще вполне ничего — мне отсюда не слишком хорошо видно.
Но, трахать мать при сыне, и жену на глазах у мужа — это конкретный перебор. Просто невероятная трэшня!
Я не романтик и вообще, по большей части — человек не принципиальный, а рациональный, но все же, и у меня, есть какие-то незыблемые жизненные пункты.
Ну, а это уже конченные девианты, какие-то!
Вот же — поналовили где-то уродов, экспериментаторы!
Ну, что — пора?
Снова скольжу взглядом по поляне, словно оглядываю фигуры на шахматной доске…
Пока еще — ничего не решено. Пока еще — можно тихонько отползти назад и скрыться в лесу.
С «женской чести» матери семейства — уже не убудет и не прибудет. Терпит же — и ведь не умерла пока? Вот пусть и еще немного потерпит.