А бегуны-то у них — ого-го! Выносливые и быстрые, как кенийцы! Понял, что долго темп не удержу — нагреб патронов в разгрузку, а рюкзак бросил. Начал выдыхаться, споткнулся, упал. Карабин выронил. Встать не успел, как тут, двое ближних гиббонов — самых быстрых, и наскочили! Я хвать «макара»! Один мне лапищей по руке — херак! Улетел ствол! Борьба пошла! В партере, б. ядь! — от вновь переживаемых ощущений, мужчина зажмуривается и машет головой, — Думал — всё! Кирдык! Почти ничего — отчетливо не помню. Все на инстинктах! Но, как-то всё-таки, до ножа дотянулся. Одного сразу сумел в сердце достать. Второго в брюхо и по рукам подрезал — почти вырвался. Тут он мне в ногу и вцепился, как бультерьер… Зато затылок подставил… Вот, собственно, и всё… Нога в хлам… Доковылял на последних патронах до этой горки, кое-как взобрался сюда, ну а дальше — ты сам все видел…
Так что спасибо, Кот — буду помнить!
Глава 20. Черные братья и белая королева
… - Так что, спасибо, Кот — буду помнить!
Небрежно машу рукой: «Забей, мол, Федя»!
— Рану-то обработал?
— Да, когда было? — снова морщится мужчина, — Кое-как перетянул, чтобы кровью не истечь — вот и вся полевая хирургия.
— Так чего сидим и лясы точим? Нагноение не за горами. Зубы-то, обезьян, поди давненько не чистил.
— Чем обрабатывать? — мужик, слегка виновато разводит руками, типа: «простите, но я гол, как сокол».
— Спиртом, Федя, спиртом! Я-то ведь свое имущество не про…любил! C2H5OH — если, правильно помню, конечно!
— Ну, ты зверь! Менделеев отдыхает! — показушно восхищается Федор! — Интеллектуал, стрелок, храбрец! Благодетель!
— Не тратьте слов попусту, мужчина — налью и без вашей грубой лести. Да и себе плесну, пожалуй — стресс вещь коварная. Бились-то мы, как боевые слоны за Индию!
— Какое уж там: «бились». Это ты их нагнул, целиком и полностью, Кот! А я — так, постреливал, — Федя качает головой, — У меня, вообще, четыре патрона осталось.
— Да, я такой! Кот — терминатор! — гордо выдвигаю вперед нижнюю челюсть и самоиронично смеюсь, — Слушай, а они что — людей едят?
— Откуда же я знаю? — отвечает вопросом на вопрос Федор, — Если так интересно — нужно было подождать немного и сам увидел бы, сожрут они меня или нет, — он становится серьезным, — А вообще, допускаю, что и такое возможно. Не из-за ружья же, они за мной охотились?
— А что там, за горами? Как думаешь? — я заканчиваю обрабатывать действительно серьезно размочаленную ногу мужчины.
Пожимает плечами. Поочередно прикладываемся к остаткам спиртного.
Помолчали.
— Слушай, Федор, а зачем тебе всё это? Ну, вот на кой ты туда поперся? Здесь и без того — вон какие просторы неизведанные! Мало? Или ты альпинист? — теперь уже пришла моя очередь усмехаться.
— Ну, ты и спросил, — он смеется, — Откуда же я знаю! Надо и все! Зудит и спать не дает.
— Понял тебя. У самурая нет цели — есть только путь!
Теперь хохочем оба.
— Нога твоя плохо выглядит. Что теперь с ней делать-то?
— В поселке есть профессиональные доктора. И лекарства. Туда надо.
Я задумываюсь. Смотрю в сторону.
— Видишь ли какое дело, Федор… А сколько до вашего «Полкан-форта»?
— По прямой — километров пятьдесят, наверное, точно будет… Да ладно, у каждого свои проблемы, — кивает он, — Я все понимаю, Кот! Тебе сейчас — время дороже. За то, что выручил — спасибо огромное. Не забуду! Будешь в поселке — спросишь меня. Проставлюсь и убытки возмещу, — он подмигивает и улыбается.
Кажется, даже без камня за пазухой.
Гордый и независимый. Прямо, как я. Уважаю. Хороший мужик! Правильный и настоящий! С титановыми яйцами! Мало таких в жизни встречается… Которые не кланяются и со струной внутри…
Задумчиво смотрю в небо… Юлька, Юлька…
Ну а что — Юлька?
Придется еще немножечко подождать моей бейбе. В конце концов, не для того же её утащили, чтобы убить и съесть.
А я быстро. Мухой! Пятьдесят верст с Фединой ногой — три дня! Где-то с костылем, где-то на волокуше, местами у меня на закорках. А обратно — за сутки пробегу.
Ну, не могу же я, столь редко встречающегося, нормального человека, здесь, посреди дикой степи, почти на верную смерть бросить!?
«Зачем, вообще, тогда его спасал и патроны тратил»? — невольно усмехаюсь и без прежнего смущения, смотрю прямо в глаза нового знакомого:
— Да брось, Федя. Выключай «айрон мэна». Отринь гордыню и очисти свое сердце, сын мой. Помогу до медицины доковылять, а то ведь, ты сам — только к следующему рождеству туда доползешь. А мне мои патроны — уже на будущей неделе нужны.
Я быстро взмахиваю перед его лицом ладонью с широко растопыренными пальцами и резко сжимаю их в кулак.