А то снова благодарить начнет. Не люблю всех этих соплей в сиропе.
Переглядываемся и ржем.
Мужик точно в порядке! Свой парень.
Что же — заодно и посмотрю на этот обмылок мегаполиса. Я только гляну одним глазком и обратно побегу.
К тому же — кто знает, может, там я еще и какой-нибудь инфой о похитителях разживусь.
А то здесь, в степи, наугад — бейбу, словно иголку с стогу сена, месяцами искать можно.
Кстати, найденный карабин, в поселке загнать можно будет.
Если есть, что продавать — желающие купить, всегда отыщутся.
Заодно и порядок тамошних цен узнаю.
Не устроят — буду искать другой рынок сбыта трофеев.
О, кстати!
— Слушай, Федя, а скажи-ка мне, как разведчик и бродяга — а здесь еще какие-нибудь крупные общины имеются? В «шаговой доступности», так сказать.
— Есть, как не быть, — он кивает, — Километрах в тридцати к западу от нашего «Форта», примерно в тоже время — довольно крупное поселение образовалось. Не знаю, как сегодня, а пару недель назад: там человек триста или триста пятьдесят в кучу сбилось. Кстати, с нашей подачи они и название себе придумали. Узнали, как мы неофициально свой городишко именуем, посмеялись, да и обозвались: «Доусон-сити».*
— Дай угадаю: судя по названию — там более свободная атмосфера, да?
— Гораздо, — подтверждает мои предположения Федор, — Неприкосновенность частной собственности, демократия и свобода — в рамках разумного. Так сказать, сообщество «вольных стрелков».
Он хмыкает:
— Еще «Гуляй-Поле» — полсотни отбитых «анархистов» с семьями, может чуть больше. У руля — бывшие байкеры. Любую форму власти над личностью отвергают, но проблем никому не создают. Вполне адекватные и доброжелательные люди.
— Угу, интересно. А еще есть?
— Десяток-другой мелких «семейных» сообществ и поселений «по родству души и интересам». Точных цифр пока еще никто не знает, само собой.
— А чего ты, сам в этот Доусон не переберешься-то? Мне кажется, для твоего характера — там гораздо более подходящее место.
— Да вот, подумываю, — признается он, — Ну и жена не против. Там и дышится гораздо легче. Жду, пока противоречия окончательно не сгладятся, если откровенно.
— А в чем они заключаются? — интересуюсь я.
— В самом начале, когда народ, и у нас и у них, активно объединяться в стаи начал, то эти, которые сверху — начали хорошие, жирные бонусы на «нейтралку» кидать. Патроны, еду, семена, ну и прочее вкусное. Так, мы с ними чуть не пострелялись меж собой! Такая заруба могла получиться! Но обошлось, к счастью. Вовремя опомнились. Договорились о воображаемой границе сфер влияния и «зоне рыболовства».
— Быстро же вы там организовались, — хмыкнув, удивляюсь и размышляю вслух я.
— Ну, Кот, ты видать — на самом краю высадился. А остальные покучнее. Я вот, в самый первый день — сразу же пятерых соотечественников встретил. Правда, не все оказались достаточно адекватными. С двоими, без прелюдий и длинных разговоров, пришлось стволами померяться.
— Ну, судя по тому, что ты сейчас здесь — твой калибр оказался покруче, — я ухмыляюсь.
— Как видишь, — он подмигивает и кривит рот в улыбке, — Кстати, Кот, а что — до вас ни одни поселковые вербовщики и агитаторы, еще не добирались? Они и у «Доусона» есть.
— Кроме покойного Даниила, ну того доцента, которого «плантаторы» подстрелили, я про него тебе говорил — никого не встречал, — отрицательно мотаю головой.
Федор кивает:
— Понятно. Ну, я плохо знал этого парня. Почти не пересекались. Но пусть покоится с миром.
— Слушай, Федя, а вот как ты думаешь — в чем главный смысл всего этого «эксперимента»? Ну не хотят же они, — я поднимаю палец и задираю небритый подбородок к небу, — тупо проверить способности человечества к самоорганизации социума? Ну, смешно же, да? Просто детский сад.
— Не знаю, Кот. Не знаю. Сам о том думаю. Но пока, к разгадке даже близко не подошел, похоже. Сие есть тайна, мраком покрытая. На данный момент — моя основная рабочая версия такова, что может это что-то, связанное с национальными взаимоотношениями.
— Например? — я размышляю вслух, — Ну хорошо, допустим, пусть у наших границ теперь в соседях не поляки, с китайцами и белорусами разместятся, а ирландцы и мозамбикцы с австралийцами… И что с того? Ну, пусть возникнут противоречия, конфликты, ну повоюем мало мало, но ведь все равно — притремся рано или поздно. Постреляем, да угомонимся. Как вы с Доусоном…
— Тихо, Кот! — резко перебив, внезапно замирает Федор, — Там кто-то идет! — он коротко мотает головой в северном направлении.
— Что?! Где?! — резко подкидываюсь на заднице я, — Снова макаки?