— Тебе чего? Любезный?
Захваченный врасплох охранник, остановился и попытался померяться со мной взглядом, но не на того напал. В прошлой жизни мне пришлось довольно много общаться с разным людом. Я ведь по молодости много чем занимался: и с геологами по тайге шарился, и скот из Монголии гонял, и на заводе на станке пахал, да и после окончания политеха мастером три года проработал в механическом цехе, а уж про девяностые годы и вспоминать не хочется. Научился обращаться с люмпен-пролетариатом. Ненароком показав усачу трость, заставил его вернуться на место и обратившись к приказчику спросил:
— Ну так как, любезный? Доложите хозяину о моем предложении или мне кого другого поискать в вашем городке?
Тот было дернулся, но наткнувшись на мой взгляд проговорил:
— Хорошо. Подождите. — И открыв неприметную дверь ушел.
Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту приказчик вышел и пригласил меня пройти с ним. Провел каким-то полутемным коридорчиком в небольшой, но уютно обставленный кабинет. Прилично одетый, пухловатый и чернявый господин сидевший за столом, приподнявшись пригласил:
— Проходите господин…?
— Бендер Остап Сулейманович. — Представился я.
Тот остро взглянул на меня и, чуть заметно усмехнувшись, сказал:
— Присаживайтесь господин Бендер.
Дождавшись когда я устроюсь на неудобном стуле, спросил:
— Чем могу служить?
Я, покопавшись в кармане, выложил на стол два бриллианта и три зеленых камня. Увидев камешки, пухляш выпрямился на своем стуле и дернулся взять их в руки, но передумал и придавил ладонями стол:
— Илья! — Обратился он к приказчику. — Позови дядю Соломона и скажи Левчику пусть сбегает в лавку за табаком.
Приказчик молча кивнул головой и вышел, а пухляш обратился ко мне:
— Не желаете ли коньячку господин Бендер, или может вы предпочитаете водку?
— Благодарю господин Гуревич. Не стоит беспокоиться! Тем более рановато еще для коньячка.
— Ну тогда кофе или чай?
— Еще раз благодарю за предложение, но в другой раз.
— Ну как знаете. В другой так в другой. — Легко согласился тот.
Тем временем в кабинет просочился щупленький сгорбленный старичок и молча уставился на хозяина. Тот кивнул ему и указал на стол где лежали камни. Проигнорировав мое присутствие, старик подошел к столу, взял камни и, пристроишись к столику у окна, приступил к их изучению. Я сидел молча и демонстрировал совершенное равнодушие к его манипуляциям, лишь внутренне напрягся, услышав за окном переливчатый свист. Ага! Значит некто Левчик рванул куда-то. Может конечно и в табачную лавку, но что-то мне подсказывало, что моя паранойя меня на этот раз не обманула.
Колдовал над камешками старик довольно долго. Наконец собрав в ящичек инструменты, положил камни на стол перед хозяином и, утвердительно кивнув ему, вышел из кабинета.
— Позвольте Вас спросить господин Бендер? Если не секрет, откуда у вас эти камни?
— Наследство! Мой отец — он, видите ли, был турецко-подданным, умер недавно в страшных судорогах. Вот он и оставил мне в наследство эти камешки. Ну так что, уважаемый господин Гуревич, камешки брать будете?
Пухляш наконец решился взять в руки бриллиант и стал вертеть его, ловя вспыхивающие лучики. Наигравшись, положил камень на стол и сказал:
— Сколько вы хотите за них господин Бендер?
— Вы не правильно ставите вопрос господин Гуревич. Совершенно не важно сколько я за них хочу. Важно сколько вы за них дадите.
Тот вздохнул и, взяв на этот раз необработанный изумруд стал внимательно его рассматривать, бросая время от времени на меня быстрые оценивающие взгляды. С улицы послышался свист. Один раз свистят, значит поджидают меня двое. Дверь в кабинет приоткрылась и вошедший приказчик хотел, что-то сказать, но повинуясь повелительному жесту, кивнул и вышел осторожно прикрыв дверь. Хозяин внимательно глядя на меня и не выпуская камня из рук проговорил:
— Пожалуй, рублей пятьдесят я могу дать за все.
Я молча встал, собрал со стола камни и со словами «Пазвольте!», буквально выдрал из рук пухляша изумруд. Не торопясь, засунул камни в карман и выходя из кабинета сказал:
— Уважаемый! Я к вам попозже зайду, когда вы с нормальной ценой определитесь.
Пухляш что-то проблеял в ответ, но я не стал его слушать и вышел из кабинета. На улице не спеша огляделся — в шагах полста дурачились мои «мушкетеры», Митька стоял у ближайшего телеграфного столба, а на протиположной стороне мыкались два колоритных персонажа. Один из них здоровенный бородатый мужик смотрел на играющих в непонятную игру подростков, а второй бритый, тощий и какой-то вихлястый крутил головой, осматривая улицу. Увидев меня, он толнул здоровяка и мотнул в мою сторону головой. Вот клоуны! Даже не скрываются. Проходя мимо подпиращего столб Митьки, сказал вполголоса: