- Вы что же, убогие удумали то, летна боль? Единственную лекарку извести собрались? А она вас, уродов, лечит. Ваших ребятишек от лихоманки в прошлом году сберегла. – Щелчок бича и решительный шаг вперед.
- Ты, толстомясая, еще по весне к ней бегала, лечилась от чего то. А сегодня орешь, что она корову твою извела. – Дед рукоятью указал на открывшую было рот Бараниху. Та, испугавшись, что следущий удар придется по ее толстому заду, попыталась протиснуться во вторые ряды, но ее вытолкнули. Дед резко взмахнул кнутом и Бараниха тонко взизгнула. Но визжала она от страха, кнут лишь щелкнул по ее подолу. А дед продолжал:
- А что делала твоя корова вчера на болоте? Расскажи, как ты, лахудра, проспала, когда собирали стадо, но корову выгнала. Думала, что твоя тупая корова сама дорогу на выпас найдет? Вот она и нажралась чего то на болоте.
Свой спич дед сопроводил еще одним ударом бича, толпа в очередной раз подалась назад, и кто то крикнул:
- Щербаченки скачут!
Вот тут ведьмоборцев пробрало по настоящему. Как то сразу все поняли, что впереди дорогу загородил, страшный убийца Щербак с пацанами, которые на их глазах хладнокровно застрелили Проньку Карася, а сзади, потрясая дубьем, неумолимо надвигались, не менее страшные Щербаченки и сейчас их всех будут бить. И толпа сломалась, рассыпалась на отдельные составляющие, каждому пришлось спасаться самому. Подскакавшие Иван с Кузьмой и держащийся за стремя Кузьмы, запыхавшийся Митька, с удивлением смотрели на разбегающихся, и голосящих баб, мужики уже успели смыться.
- И где эти гады, что хотели Бабу Ходору жечь? – сказал Кузьма.
- Вон разбегаются кто куда.
- Чего это они? – озадаченно спросил Иван.
- Чего, чего. Дык, вас испужались. Скачете, орете как оглашенные, дрынами размахиваете, Митька, вон как сохатый ломится. Вот переляк их и хватил.
Все засмеялись, а Кузьма указал на лежащего мужичка:
- А Карась, чего тут валяется?
- А ты у стрельцов спроси. Они его ухайдакали. – С досадой сказал дед.
- Этот ушлепок на тятю с цепом кинулся, ну мы ему и врезали. – Вылез я с пояснениями.
- Вы часом не убили его? – Озаботился Иван.
- Не, не убили. Глаза вон открыл, и шишка на лбу выскочила. Живой гадюка. – Сказал Архипка. Потом вздохнул и заявил:
- Слабоват самострел-то. – В словах и позе его было столько уморительного сожаления, что мужики расхохотались, довольные, что все счастливо разрешилось и не нужно бить пусть и виноватых, но своих же односельчан. Лишь Митька хмурился: уже в который раз не удалось ему принять участие в очередном деревенском кипеше. Так и жизнь пройдет зря.
- Ладно! Кузька тащите с Митькой этого к Савватеевне. Пусть посмотрит чего там. – Дед быстро сориентировался и начал раздавать указания. – А вы стрельцы дуйте домой, там поговорим.
Мы с Архипкой почувствовали себя неуютно. Боюсь, достанется нам по первое число. Да и Антоха тоже несколько поувял. Пора потихоньку сваливать. Что мы и сделали незамедлительно. Навстречу попались, запыхавшиеся отец Серафим и студент, не обратившие на нас никакого внимания.
- Архипка ты зачем этому хрену в лоб зарядил, ведь он чуть копыта не откинул. – Наехал я на дружка, когда мы отошли подальше.
- Я ему туда не целил, в грудь хотел попасть, но ты чуть раньше ему в пузо стрелил, он от того согнулся, да поймал болт лбом.
- А чё! Здорово получилось. Карась вон как зенки свел и, похоже уссался. – Захихикал Антоха.
- Врешь поди. - не поверил Архипка.
- Чё это вру! Видел я, что у него штаны мокрые.
- От такого удара в лоб этот ханурик мог не только уписаться, но и обделаться. – Сказал я.
Антоха вдруг схватился за живот и захохотал.
- Антоха ты че? – уставились мы на него.
- Ха-ха…! Митька с дядькой Кузьмой его сейчас потащат, а из штанов дерьмо повалится.
- Митька тогда его прибьет. И нам с тобой, Архипка, достанется от него на орехи.
- Не достанется, не догонит нас Митька. – Засмеялся Архипка.
Я, глядя на веселящихся приятелей, тоже захохотал. Подбежавший и запалено дышащий Платошка, сначала смотрел на нас недоуменно, но потом тоже принялся смеяться. Немного просмеявшись, хотели двинуть дальше, но Платошка вдруг спросил:
- Вы чего ржете то?
Вопрос нас добил окончательно. Архипка икнул и захохатал сползая на землю. Не в силах вымолвить ни слова, он трясся и лишь показывал на Платошку пальцем. Глядя на вопрошающую платошкину физиономию, мы с Антохой тоже залились смехом. Платошка сначала обиженно смотрел на нас, не понимая причины столь бурного веселья, но потом не выдержал и присоединился. Отсмеявшись, я сказал:
- Антоха расскажи ему че там было.