- Помню, но раньше рассказывать не мог – горло перехватывало, да и сейчас вспоминать не сильно хочется, но тебе, что помню, расскажу.
Я ведь спал тогда, когда эти гады телегу остановили. Проснулся от мамкиного крика, приподнялся и увидел как отец какого то зачуханца топором по голове хватил, а его другой оборванец ножом в спину ткнул. Два или три раза. А двое мамку схватили и в кусты поволокли, она вырывается кричит: «Ленька беги! Беги!». Я с телеги соскочил, но убегать не стал, схватил палку и одного этой палкой изо всех сил хряснул. Тот мамку бросил, ко мне обернулся и видно кулаком меня по голове саданул, голова как будто взорвалась и стало темно. Очнулся, вижу: высокий рябой мужик в нашей телеге шарится. Потом он голову поднял, прислушался и не громко так, крикнул своим: мол, обоз идет и надо уходить. Один схватил наш мешок с харчами, а двое быстро коня выпрягли, мужика, который с разбитой башкой валялся, на коня бросили и в кусты. А рябой мужик сначала лежащего отца ножом ударил, потом быстро так за кусты заскочил там тоже ножом раза два ткнул. Хотел ко мне подбежать, а обоз уже близко. Он рукой махнул и следом за своими в кусты нырнул. Я кое как на ноги встал и к дороге пошел. Дальше не помню.
- А этого мужика рябого запомнил? Узнаешь, если встретишь?
- Узнаю! Лишь бы встретить! Кстати у него вроде и кличка «Рябой». По крайней мере, так его подельники называли.
- «Рябой» значит. А ведь это он тогда от меня ушел. Пока я варнакам головы откручивал, он с заду подобрался, ткнул и убег. Ловок и хитер, оказался, добивать не стал, побоялся видать и правильно побоялся, придушил бы его. А так догнать не смог, сил не хватило.
Я скрипнул зубами и перехваченным ненавистью горлом прохрипел:
- Зубами грызть суку буду!
Дед внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал, лишь головой покачал, и ушел в дом. Я же устало присел на холодное крыльцо и стал разглядывать вечернее зимнее небо. Из будки вылез Кабай, подошел, ткнулся мокрым носом мне в руки. Я потрепал его по голове и, глядя в умные собачьи, глаза произнес:
- Ничего! Ничего Кабаюшка. Еще не вечер! Земля круглая - бог даст встретимся.
Из сеней выглянул Архипка:
- Немтырь ты че зад морозишь? Айда вечерять. А то я мед весь съем, тебе не оставлю.
Я показал дружку кулак и пошел в дом. А то ведь и впрямь этот проглот весь медок схавает.
Через день я, наконец, рассказал деду о том, что знаю из прошлой жизни, где лет через двадцать найдут золото и хотел бы это золотишко будущим летом добыть. Дед почесал бороду:
- Стараться хочешь, летна боль. Ну и где же то место?
- Отсюда верст двести, может чуть меньше. Есть там в верстах шестидесяти от Спасска речка небольшая, у нас она Аптазой называлась. Впадает в другую речку - Кичи. Куда эта впадает, точно не знаю, кажется в Пурлу.
- Пурла? Знаю, бывал на той речке, лет тридцать пять назад или поболе даже.
- Вот как! И что же ты там забыл?
- Старался. Летна боль! Золотишко искал.
- Ни фига себе! Неужели нашел? – не поверил я.
- А! – дед махнул рукой. – Нашел. Вон на кузню и хватило того золота. С мая по октябрь горбатились с Федькой Жабиным, света белого не видя. Федюня вон, получше распорядился своей долей. Вишь, как забогател. Того и гляди в купцы подастся.
- Ну если ты бывал в тех местах, значит не заблудимся, найдем! Так что, едем или нет? – И вспомнив незабвенного губернатора Калифорнии схохмил:
- Так каков будет ваш положительный ответ?
Дед снова поворошил свою роскошную бороду, ухмыльнулся и выдал:
- А и поедем! Летна боль! Свезет – разбогатеем, а не свезет так прокатимся.
- Вот это правильно! Теперь подготовиться надо и времени осталось не так уж и много. Кстати, насчет Жабина. Спроси его: хочет он свои капиталы в несколько раз увеличить года за три? Если захочет, то подскажу как, за долю малую, разумеется.
- Ишь ты! А чего же сам, летна боль, не хочешь капиталы умножить, коль знаешь как.
- И где у меня те капиталы? Пятнадцать рублей, да и их ты вон за божничку спрятал. А там чтоб дело начать как минимум тысячу надо. Может у тебя тысчонка - другая найдется?
- Эк хватил! Тыща рублёв. Таких денег пожалуй и у Жабина не сыщется. А что за дело то?
- Дело верное, но хлопотное, как раз по дружку твоему. Нужно весной и летом закупить как можно больше хлеба и к осени как то переправить в Тюмень. Неурожай и голод в Европейской части империи и на Урале в этом или в будущем году будет. В Тюмени за пуд будут давать от полутора до одного рубля семьдесят копеек. Как думаешь за сколько можно здесь пуд зерна купить?
- Ежели урожай хороший то копеек за двадцать можно будет сторговаться. Дак его еще нужно до Барнаула доставить, а там на баржу и до Тюмени. Накладно будет.