- Что ты собираешься с этим делать? – спросила она указывая на золото.
- Пока не знаю. Вот придет дед; обшманаем…, ну то есть обыщем этих гомосеков, допросим с пристрастием, ну а там и решим, что с ними и с их барахлом делать. Но золото в любом случае изымем как компенсацию за моральный ущерб, ну и оружие, какое у них найдем, тоже конфискуем. Кажется мне, что у этих двоих много чего по карманам заныкано. Да и у ямщика с крыской, наверняка, то же кой, что найдется. А кстати долго они еще будут в таком заторможенном состоянии?
- Пока не разбужу.
- Отлично! – сказал я и без опаски подошел к ямщику, задрав правый рукав увидел на запястье тонкий сыромятный ремешок. С силой дернул за него и в руку мне выкатилась увесистая гирька. Стащив с запястья ремешок я показал кистень знахарке.
- Таким если по башке отоварить, мало не покажется, даже шапка не спасет.
Покрутив кистень в руках, решил, что без должной сноровки можно запросто залепить этой гирькой себе по лбу. Положил снаряд на стол, в компанию к золоту и хотел было продолжить обыск, но тут стукнула дверь и в хату вошли дед и Архипка.
Дед, не выказывая особого изумления (видимо Архипка по дороге кое что рассказал ему), оглядел страдальцев и, покачав головой, уставился на знахарку. Но та кивком переадресовала его ко мне.
- Рассказывай, летна боль. – Хмуро бросил он.
Пришлось кратенько изложить события, не вдаваясь в подробности. Выслушав, дед спросил:
- Как же это вы с ними справились?
- А они нас и за противников не посчитали, потом против пестика со ступкой не больно то устоишь, да и двигаемся мы быстрее, чем они.
Дед посмотрел на расквашенную физиономию усатого жлоба, на золото, лежащее на столе, на трость, которую я собрал и разобрал на его глазах, спросил:
- Дальше то что?
- Ну, для начала обыщем их всех, освободим от оружия, похоже, у каждого из них ствол есть и возможно не один. Потом поспрашиваем их вежливо, чего они тут забыли. Ну после, если Феодора Савватеевна с ними справится, отпустим восвояси, а если не справится то придется… . – Я провел пальцем себе по горлу: - И концы в воду, ну под лед то есть.
Тут вмешалась знахарка:
- И чего заладил: «под лед, да под лед». Справлюсь я с ними. Эти трое так, чисто ягнята, а вот с этим волком повозиться придется. – Указала она на котообразного. А расспрашивать их нечего и так понятно зачем они тут. – И она выразитнльно посмотрела на Архипку, увлеченно разглядывающего трость и монеты на столе. Я понимающе кивнул и посмотрел на деда, который взял кистень и взвесив гирьку в руке положил обратно, затем подойдя к ямщику вытащил у того из валенка приличных размеров нож и бросил его на стол в общую кучу.
Я, тем временем, стал обшаривать, похожего на крысу, господинчика. За пазухой у того оказался небольшой револьвер, в карманах обнаружилось 65 рублей ассигнациями, складной нож и пачка патронов. Деньги я оставил на месте, а оружие с патронами изъял. Потом по команде Бабы Ходоры отвязал его от табурета, но пальцы развязывать не стал. Так, на всякий случай.
Пока знахарка окучивала «крыску», мы с дедом обыскивали усатого жлоба. Вернее обыскивал я, а дед стоял рядом в качестве силовой поддержки, тем более, что тот стал приходить в сознание и даже привязанный был для меня опасен. Здесь улов оказался богаче: во внутреннем кармане его пиджака, или как в этом времени называют эту одежку, нашелся кошелек с серебряными монетами, в другом – еще один, туго набитый бумажными деньгами, рядом на хитрой подвеске висел вполне приличный револьвер с коротким стволом. («Бульдог» что ли?). Еще один небольшой двуствольный пистолетик нашелся в огромном валенке пристегнутым к щиколотке прямо на штаны. Наверняка и в рукавах, что либо припрятано. Но развязывать не буду; пусть сначала Баба Ходора с ним поработает. А пока проверим саквояжик, который этот хмырь занес в хату и положил на лавку. Я взял довольно увесистый саквояж, перенес на стол и раскрыл.