Ичиго Куросаки едва успел увернуться от свистнувшего над головой клинка и бросился в сторону, рефлекторно обнажая катану и парируя удар в шею. Бенетора хмыкнул и вогнал сикомизуэ в посох, после чего запечатал посох в своей душе.
– Неплохо,– проговорил капитан десятого отряда.– На пару дней тренировки прекращаются. Твоя задача– переловить или перебить ничейные занпакто. Подробнее тебе расскажут третьи офицеры.
– Ага,– с радостью согласился Куросаки. Неужели этот Ад хотя бы на недолго прервется?– А что это за ничейные занпакто?
– Подробнее тебе расскажут третьи офицеры,– повторился Бенетора.– Действуй.
Куросаки кивнул и исчез в сюмпо. Бенетора проводил его взглядом и отправился на хорошо знакомое каменистое плато. Раз уж нет нужды тратить силы на материализацию Хоноони, можно с ним как следует поразвлечься.
====== Глава 28 ======
Охота за ничейными занпакто не отняла слишком много времени. Лейтенанты и Куросаки довольно быстро перебили всех противников, где-то в течение пары дней. Утром третьего дня Ичиго Куросаки с непередаваемым ужасом осознал, что ничейные занпакто закончились. Предвкушающая ухмылка капитана десятого отряда за завтраком стала сильнейшим шоком, который Ичиго испытал за всю свою жизнь. Ему сразу захотелось бежать, подальше и побыстрее. Но, как показывал печальный опыт, сбежать от капитана десятого отряда можно только одним способом: вперед ногами. Но хуже всего было то, что Рукия много времени проводила с капитаном, часто посещала полосу препятствий, без заметных усилий проходя ее до конца, и Куросаки как минимум по пять раз на день видел их вместе.
При виде капитана десятого отряда и Рукии, трепещущей от его поцелуев, сердце временного синигами словно резали на части раскаленной и очень тупой пилой. Хотелось бросить все и испытать на нем пару новоизобретенных приемов.
– Чего вылупился?– рыкнул на него этот монстр, отрываясь от губ разочарованно вздохнувшей Рукии.– Помчался! И учти, как только закончишь с полосой препятствий, я сам начну тебя тренировать.
Как Бенетора и ожидал, эти слова ничуть не деморализовали Куросаки, наоборот, он взялся за полосу с утроенным рвением.
– И тебе его не жалко?– Рукия провела ладошкой по груди Канаме, забираясь под косоде. Меньше всего в жизни девушке хотелось, чтобы рука с талии исчезла, ведь рядом с любимым человеком так хорошо и надежно. Девушка до сих пор раскаивалась в той глупости, что допустила в мире людей, и теперь, видя страдания Куросаки, раскаивалась только сильнее. Для девушки не было секретом, что Ичиго оказался в таком положении именно из-за своих чувств к Рукии.
– Почему ты так страдаешь?– тихо спросил Канаме.
– Нет, ты не подумай,– тут же залепетала Рукия.– Я больше ничего к нему не испытываю, но он мой друг, и к тому же… ты так с ним из-за его чувств ко мне, правда?
– Само собой,– Канаме коснулся губами лба Рукии.– Тише, девочка моя не злись, хорошо? Если бы не его чувства к тебе, он бы не ненавидел меня так сильно и не желал бы с таким упорством стать сильнее. Нам стоит взращивать его ненависть ко мне.
Рукия прижалась к нему, не смущаясь присутствия здесь рыжего синигами. Куросаки на данный момент было не до этого: он серьезно озабочен тем, как выжить. Как только он научится проходить всю полосу препятствий, Бенетора лично займется им, и тогда этот чертов капитан за все поплатится! Рукия увидит, насколько он стал сильным, и будет с ним!
Снова вспышка– и закопченный Куросаки вывалился из полосы препятствий ровно на третьем километре. Рукия, прикрыв глаза, тихо блаженствовала в руках капитана десятого отряда. Куросаки метнул испепеляющий взгляд в сторону Бенеторы и нарвался на прямой спокойный взгляд ярких фиолетовых глаз. В глазах капитана десятого отряда не читалось никаких эмоций, кроме выжидания, и спокойной уверенности в своих силах.
Не дожидаясь окрика, Куросаки, мрачно фыркая, поплелся на полосу. Рукия приоткрыла глаза, и от ее равнодушного взгляда Ичиго стало совсем дурно. «Ну ничего!– думал он.– Как ты будешь смотреть на меня, когда я прикончу Бенетору, а?»
Рукия по-настоящему счастлива. В обычные будни они встречались редко и в основном по вечерам, а если и встречались, то нормально поговорить им не давало крепко вбитое в Рукию понятие субординации. Только по редким выходным, которые Бенетора позволял себе проводить дома, она вот так могла целый день провести с ним. Рукия никогда не обвиняла любимого в том, что он уделяет ей мало времени. Она сама является лейтенантом у капитана, которого раз в месяц стабильно косит приступ неизлечимой болезни, но из-за мощной духовной силы капитана Укитаке болезнь не прогрессировала, но и не уходила. Как бы ни старалась капитан Унохана, но и у нее получалось лишь облегчать страдания капитана. Но не в этом суть, а в том, что Рукия узнала, какая это чудовищная ответственность– управлять целым отрядом. Если бы не два третьих офицера, которые привычно принимали на себя почти всю работу, Рукии тоже оставалось достаточно дел, чтобы каждый вечер приходить в поместье брата вымотанной донельзя. Даже несмотря на то, что у Бенеторы самый лучший лейтенант во всем Готей-13, из-за некоторой своеобразности синигами десятого отряда у него полно головной боли только за счет одних разрушений. На третьих офицеров положиться нельзя, они, как и их капитан, питали вящее отвращение к бумажной работе и поддерживали железную дисциплину в казармах. Но у Бенеторы были и другие принципы: он никогда не сваливал работу на других, если мог с ней справиться без посторонней помощи. Но если объемы работы ужасали, он без каких-либо колебаний просил помощи у подчиненных, и они всегда отзывались согласием, даже если у них были другие дела.
– О чем задумалась?– тихо спросил Канаме. Рукия только улыбнулась в ответ и ничего не ответила. Она счастлива, когда Канаме рядом с ней, и если у него не получается быть рядом, Рукия всегда будет терпеливо ждать. А еще Рукия знает, что стоит ей попросить– и Канаме бросит все дела, чтобы помочь ей или чтобы просто побыть с ней. Рукия и сама поступила бы так не задумываясь, но Бенетора никогда не просил ее о помощи. Не потому, что он в ней не нуждался. Причин было много, и одна из них в том, что не пристало мужчине сбрасывать проблемы на свою женщину.
– Все хорошо, Рукия,– тихо говорил ей Канаме.– Все хорошо.
– Да,– улыбнулась девушка в ответ.– Сегодня ты остаешься в отряде?
А в глазах девушки– горячая надежда. Канаме знает, как Рукии нравится просто быть с ним. Ну и что же мог ответить капитан десятого отряда?
– Нет,– сказал Канаме.– Сегодня я остаюсь с тобой.
Рукия довольно улыбнулась и чмокнула его в губы. Куросаки, как раз в этот момент повернувший голову, чуть не потерял ее на клинке одного из фантомов. А Бенетора думал о том, какие же сладкие губы у Рукии, и о том, что прав, наверное, Зараки, утверждая, что он, Канаме– подкаблучник.
По прошествии шести часов тренировок, Канаме великодушно отпустил измученного Куросаки уползать в свою комнату, а сам потащил не сопротивляющуюся Рукию к себе домой. А чего ей сопротивляться? На руках у Канаме– это не самой сюмповать почти сотню километров. Для нее такой марш-бросок довольно существенное занятие, а Канаме, как правило, преодолевает подобное расстояние минут за пять без особенного напряжения. Пусть его сюмпо не самое быстрое или не самое изящное, но капитан десятого отряда способен пройти зараз почти три километра, если быть точным– два километра девятьсот сорок два метра. Так что двести сюмпо каждый по пятьсот метров для него– мелочь.
Спустя пять минут непрерывных рывков Рукия наконец оказалась на посыпанной речным песком дорожке, ведущей к уютному домику. Здесь, на опушке леса, вдали от довольно шумного двадцать третьего района Западного Рукона.
Рукия улыбнулась и позволила вести себя в дом. Она много раз хотела переехать жить к Канаме, но всякий раз ей запрещал брат. Бьякуя Кучики говорил, что не пристало женщине из клана Кучики жить вне поместья с кем-то, кроме законного мужа. А жениться Бенетора не хотел категорически. Почему? А фиг его знает, Канаме на эту тему предпочитает не распространяться.