Чуть не упал от слова «генерал». Хотя, может это автопереводчик чудит?
Идти до палатки Дины недалеко. Но интересного увидел много. Вчерашний негр в шляпе оказывается далеко не единственный представитель этого племени в войске. Не то, чтобы негров и мулатов так уж много, но и немало — навскидку, не меньше четверти. Похоже, грэды и в самом деле шли по римскому пути, превращая покоренные народы в своих граждан. У римлян получилось… Скажем так, сносно. Здесь, похоже, ситуация аналогичная — слышишь обрывки разговоров, то и дело раздаются крепкие словечки, но речь у всех правильная.
На меня посматривают уважительно. Видел, как солдат ткнул другого показывая на меня. А тот аж рот от удивления разинул.
Как и следовало ожидать, Дина обосновалась в палатке бывшего владельца лагеря. Оказывается, это вовсе не лагере Безглазого, а как раз Херенокта. Из обрывков разговоров на вчерашней пьянке, я понял что Безглазый терпеть не мог Херенокта. Ума хватало иногда слушать советы самого талантливого военачальника своего отца, но им двоим было куда лучше подальше один от другого. Говорившие вздыхали — лагерь Безглазого был недалеко — и вчера дочиста оказался разграблен — сперва побежавшими наёмниками, а потом кавалерий Линка. Сокрушались в основном о том, что материальных ценностей там точно было куда больше, чем здесь. Бродили слухи, что кто-то из близких соратников Безглазого гарем самый натуральный с собой таскал. Вот и переживали солдатики, кому девочки достались.
Пропускают без разговоров. Похоже, я один из тех, кто может приходить к Дине в любое время. Она не одна. Сидит, выставив вперёд ногу. Над ней склонился вчерашний врач. Чуть в стороне помощник инструменты перебирает. Похоже, вчера я удостоился чести быть заштопанным генеральским хирургом. Кэретта стоит у входа, платье на ней куда проще вчерашнего, а вот волосы завиты. За маленьким столиком сидит Дина, похоже, она выполняет при матери функции секретаря. До невозможности серьёзная и не выспавшаяся… Ну, неудивительно, если она вчера ночью ухитрялась быть в десятке мест одновременно.
С ногой у Дины явно крепко не то. Хирург только что снял повязку. То, что увидел, ему явно не нравится. Мне тоже. Бедро Дины безобразно опухшее, нездорового красного цвета, даже какая-то синева просматривается, шрам вроде ещё какой-то…
Да как она с такой ногой ещё ходить умудряется!? Ну и женщина!
Небрежно махнула в знак приветствия. Снова уставилась на ногу.
— Я тебе говорю, то копье было отравлено!
— Не учи меня яды использовать.
— Сама же видишь — всё стало гораздо хуже!
— Ну и? Я не могла тогда сразу рану обработать.
— И видишь, что творится!
— Ня ной! Дельное что предложить можешь? Вижу, что нет.
Резко поворачивается к хирургу. Гримаса от боли.
— Ещё раз слово «ампутация» услышу — голову тебе ампутирую. Лично!
А чуть было это же слово не сказал. Конечно, мои познания в медицине около нулевые, но гангрену я бы здесь взялся предположить. Дина опять смотрит в мою сторону.
Понял, что насчёт её возраста, вчера ошибся. Она моложе меня. Тогда была просто уставшей после тяжелого боя. Сейчас — вид вполне цветущий, если на ногу не смотреть. Да и седины куда меньше, чем показалось вчера. Может, то вообще пыль была…
— Что, паршиво выгляжу?
— Для человека с таким ранением — неплохо.
Злобный хохот.
— Точно, по голове получил — совсем, как столичный павлин разговаривать стал. — и обращаясь к помощнику хирурга — Дай-ка мне вон те пузырьки.
Поворачивается к столу, роется в каком — то сундучке. Извлекает оттуда… шприц. Самый настоящий, с иглой и поршнем. Великоват по нашим меркам, да и игла толстоватая, но выглядит вполне рабочим.
Протыкает иглой пробку одного из пузырьков, набирает какую-то чёрную жидкость.
Кэретта дёргается.
— Прекрати колоть эту дрянь!
Дина прищуривается, высматривая каплю на конце иглы.
— Мажь!
Хирург сам проходится зажатым во вполне привычного вида пинцет куском ваты, намоченным спиртом по указанному месту. Дина резко всаживает шприц. Сцепив зубы, выдавливает до конца. Выдернув, кладёт на столик слева от себя.
— Хорошенько промыть и прокипятить!
Поворачивается к Кэретте.
— Без этой дряни, ты бы уже три года была бы мёртвой!
Хирург снова проходит спиртом. Дина морщится.
— Мажь тем же, чем и вчера.
Поворачивается к Дине.
— Готова?
— Да.
Дина — Старшая щурится.
— Хоть пергамен приготовила? А то знаю я тебя…
Сверкнув глазами, девочка демонстративно высоко поднимает лист.