"Господин, запрос обработан.
Кристина Бартелли. Местонахождение: Италия. Рим. Семейное положение: замужем. Двое детей.
Фотографии прилагаются."
Через пятнадцать минут Томас уже был на месте. Ну, как на месте, сидел на крыше в обмундировании, напротив ночного клуба и осматривал территорию — у входа как всегда толпа народа, курили, пили, веселились, охрана проверяла на входе наличие браслетов. Томи скользнул тенью туда, где не попадал свет фонарей, прыгнул на крышу клуба и скользнул к окну. Не тому, в которое он пролезал в первый свой визит, а прямо к окну кабинета Фугуджи.
Тук-тук.
Постучал он легонько. Занавес отодвинулся, показалась морда пухлорылого японца. Томи указал глазами на оконную ручку:
— Открывай уже. — донеслось до Фугуджи.
Японец скрылся за занавеской и через миг, когда Томи собирался уже выбить окно, появился вновь и открыл. Томас, с нахмуренным взглядом, схватил борова за шиворот и потянул на себя.
— Я не понял, Фугуджи, не признаёшь хозяина?! — Томи сжал ворот его рубашки, отрывая кусок ткани от воротника.
— Б-босс… приветствую… — скорчился азиат.
Томи отпустил рванный ворот японца, оттолкнул его в сторону и пролез в широкое окно. Барыга пытался поправить оторванный воротник, но не вышло, вид бродяги-оборванца ему был явно не по душе.
Томи ввалился в кабинет и присел в кресло директора. Всё это на виду у пятерых незнакомцев. Фугуджи же остался стоять у окна, наблюдая за происходящем.
— Ну? — осмотрел Томас присутствующих мордоворотов. — Где приветствие сенпая? — он перевёл взгляд на предводителя барыг. — Я не понял, Фугуджи, ты не оповестил своих мальцов? Что за неуважение… тц-ц-ц. — недовольно цокнул Томас.
Барыга чувствовал нарастающее напряжение в кабинете, по спине потекли дорожки пота, помокрели ладони, вот-вот начнётся схватка. Бойцы, которых псих-демон принял за персонал клуба, на самом деле присланные крышей братки. Сейчас они выбьют всё дерьмо из этого зарвавшегося паренька!
Длинноволосый верзила, мало чем отличавшийся от дикого Тарзана в цветастой рубахе, злобно скривил лицо, выслушав Томаса:
— Не знаю, чудила, откуда ты взялся, но ты попал в дерьмо. — он щёлкнул пальцами, и бойцы, стоявшие по периметру кабинета, тут же активировали зелёные пояса. Тарзан активировал синий, продолжая сидеть в кресле. Его надменный взгляд и полуоскал говорил о полном контроле ситуации. Один из бандитов подошёл к рабочему столу, за которым сидел Томи, и протянул в его сторону руку, желая схватить за горло.
Чвяк.
Шлёп!
Упал он с карандашом в глазнице… туфли дёрнулись пару раз. Бандит умер.
Воцарилась секундная тишина.
— Фугуджи, я не понял, — спокойным тоном произнёс Томас. — На нас наехали или это твоя инициатива?
Губы японца задрожали. Так легко справиться с зелёным оби… Кто, чёрт возьми, он такой?!
— Б-босс… — вдруг вырвалось из его жирных уст.
Тарзан тут же крутнул головой в его сторону:
— Какого хера, Фугуджи?! — он тут же ткнул пальцем в сторону Томи. — Хули застыли?! Убить мразь! Зарежьте его как свинью!!!
Голос командира подтолкнул к действиям, и тройка бандитов одновременно бросились на Томаса.
Первый — низкорослый азиат, с короткими волосами и аккуратными усами — прыгнув к столу, не успел отреагировать на выпад Томаса и рухнул вниз с шариковой ручкой в горле. Второй, мощный бычара в кожаной куртке, устрашающе выпучил глаза и оскалил рот в атаке. Он успел обогнуть рабочий стол и яростно ударить рукой, желая отомстить за товарищей. Томи поймал его кулак, пнул в промежность, и бычара осел на колени, завыв от боли. Послышался резкий хруст, бандит рухнул со свёрнутой шеей. Третий, напавший на Томаса сзади, упал с ножом в сердце.
Фугуджи ошалело посмотрел на новоиспечённые трупы. На лице Тарзана — мешанина ярости и страха, что произошло? Как этот чудила справился с его бойцами так быстро?!
— Кто ты… — выдавил он через пересохшее горло.
Томи переступил через труп, приближаясь к нему всё ближе.
Тот вжался в кресло, вся прыть испарялась на глазах, терять жизнь не хотелось. В кабинете стоял запах смерти, пугающий и жадный. У Тарзана пробежался холодок по коже, когда Томи положил руку на его плечо:
— Ты слишком много говоришь, успокойся. — он протянул в перчатке подушечку резиновой жвачки. — Жуй.