Путаясь в пышной юбке, ещё более пышной, чем та, в которой я маялась всё утро, следом за супостатом выскочила на улицу и едва не ослепла от яркого солнечного света. После полумрака церкви это был тот ещё удар по моим рецепторам. Пришлось жмуриться и моргать, а король, словно упрямый мул, продолжал тянуть меня за собой.
— Если для тебя это фарс, зачем согласился на этот брак?
Редфрит резко затормозил, а вот я не успела (я вообще чувствовала себя сейчас неуклюжей гусыней) и врезалась ему в плечо. Нос тут же пощекотал яркий, мужской запах: терпкая трава под жарким солнцем, древесная кора с дымной горчинкой, острая сталь и кожа. Согласна, странные ассоциации, но, стоило признать, пах его величество довольно приятно.
И это, подозреваю, единственное, что было в нём приятного.
— Теобальд рассказывал, что у тебя своеобразное чувство юмора, но я не думал, что настолько, Даниэла. Тебе прекрасно известно, что я не отличаюсь терпением. — Глаза монарха недобро сузились.
И всё-таки они у него синие. Такого насыщенного, глубокого цвета, что кажутся почти чёрными. Будь я поэтом, сравнила бы их с бездонными, опасными омутами, а так… Я ведь даже не знаю, кто я.
Леди Фонтан… Или как он меня там назвал.
— Продолжишь в том же духе, и спустя девять месяцев я вполне могу решить, что мне уже пора вдоветь.
Так, ясно: не драконить тирана. Я примолкла, понимая, что пока до конца не разберусь в этой заднице… ну то есть в ситуации, лучше не искушать этого Реда и свою горемычную судьбу. А то ведь действительно захочет овдоветь. И не через девять месяцев, а прямо сегодня.
— Счастья, счастья, счастья молодым! Света неиссякаемого, божественной благодати, наследников море и океаны любви!
Не надо про наследников. Как и про девять месяцев.
Я чуть не обомлела, когда меня и этого… мужа стали забрасывать крупой и лепестками роз. Нет, вот это-то как раз был вполне понятный, нормальный обычай. Удивило другое: над нами кружили с крошечными корзинками… феи. Этакие миниатюрные симпатяги с полупрозрачными крыльями в ярких пышных платьицах.
— Счастья, счастья, счастья…
Редфрит даже ухом не повёл в их сторону. Отмахнулся раздражённо от пролетавший рядом красотки, как от какой-нибудь назойливой мухи, задев бедняжку своей ручищей. Та испуганно ойкнула, уронила корзинку и, пряча слёзы в глазах, полетела её подбирать.
— А можно осторожнее?
С моими глюками.
Я очень надеялась, что и Редфрит тоже окажется одним большим глюком, который в самом ближайшем будущем рассосётся в воздухе. Но воображаемый король что-то не спешил рассасываться и казался более чем реальным, а уж его «нежнейшие» прикосновения и подавно.
Проигнорировав мой вопрос, он снова схватил меня за руку и, сбежав по ступеням под громкие рукоплескания гостей, подтащил к помпезно украшенной карете цвета слоновой кости с золотым гербом на дверце. Видимо, специально под свой прикид подбирал — королевский мундир пребывал в полнейшей гармонии с допотопной повозкой.
— Прошу, моя королева, — произнёс он сухо, да ещё с такой интонацией, будто вместо этого хотел сказать: «Скорее забирайся внутрь, су…!».
Ну в общем, вы поняли кто.
Пришлось забираться, хоть и получилось это не с первого раза. Незнакомый муж уселся напротив, но, прежде чем экипаж тронулся, в него заглянула та, которая действительно являлась самой натуральной дамой на букву С — похитившая меня ведьма.
— До встречи во дворце, Даниэла. — Дама С выразительно на меня посмотрела, после чего перевела взгляд на короля. — Ваше величество, ещё раз примите мои самые искренние поздравления.
От этих искренних поздравлений у его величества дёрнулся правый глаз.
Дверца кареты захлопнулась, послышалось громкое лошадиное ржание, удары копыт по мостовой, и экипаж сорвался с места, быстро увозя нас от церкви.
Редфрит смерил меня взглядом, таким, от которого всё внутри меленько задрожало. Сфокусировавшись на декольте с чужими прелестями, он скучающе заявил:
— Надеюсь, от тебя хотя бы будет толк в постели, Даниэла. Сегодня ночью я это выясню. А хотя… — Он будто задумался над чем-то, а в следующую секунду по его лицу змеёй скользнула усмешка. — Зачем откладывать до ночи то, что можно сделать прямо сейчас. В конце концов, теперь ты моя жена.
Выдав весь этот кошмар, тиран в одно мгновение оказался рядом и, бесцеремонно схватив меня в охапку, впился мне в губы пыточным поцелуем.
— Ум-м… — промычала я, упираясь ладонью ему в грудь и чувствуя, как губы начинают гореть от нежеланных прикосновений чужих губ.