— Бекки отравили и забрали из комнаты, где она жила, — сказала я, — Но Вы были там. Вы знаете это.
— Тогда нам следует снова обыскать ее комнату, — сказал барон, — Возможно, из нее идет потайной ход.
Кивок в знак моего согласия.
— Когда? — спрашиваю я.
— Когда вы будете готовы пойти туда, — отвечает барон.
И я вижу, что он понимает.
В этот момент свет и боль вырывают меня из тела Бекки.
— Билли! Скорее прирежь эту утку! — кричит мне распорядитель кухни. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, как по кухне, словно ошпаренная, летает небольшая уточка.
— Билли! Кому говорю! Хватай и режь! — истошно орет распорядитель.
Я изловчаюсь (как не сложно мне это в грузном теле повара) и, после нескольких попыток, хватаю несчастную крякву.
— Отлично, — хлопает руками лысый распорядитель, — Теперь за дело!
И он указывает мне на остро наточенные ножи. Но я не слушаю его. Просто выхожу в коридор, открываю окошко и выпускаю беднягу утку на волю.
— Ты чего творишь!!!! — орет мне начальничек.
— Помолчи, пока сам куда не улетел, — спокойно говорю я, проходя мимо него.
Распорядитель примолкает и еще больше вжимается в пол.
Я же встаю у плиты и начинаю резать овощи. Хорошо иногда побыть мощным громилой. Я даже начинаю симпатизировать Большому Билли.
Я — смехотворна. Все смотрят на меня, улыбаются по-издевательски, почти показывают пальцем. Пытаюсь найти одинокий коридор, но, как назло, почти все решили выйти прогуляться по коридорам замка. Думаю, это решение обусловлено тем, что сегодня — траурный день, и обычного увеселения в виде княжеского пира не предусмотрено.
Между тем, я не совсем понимаю, какого Тира я — в рабочей одежде!
Кстати, я- княжеский шут. Очень приятно. И даже сегодня на мне ярко-красный костюм с бубенчиками. Неужели у меня нет ничего иного?
Я хочу скрыться. Хоть где-нибудь, и тут кто-то берет меня за руку. Оглядываюсь. За мною стоит красивая крупная женщина. У нее слегка вьющиеся каштановые волосы и глаза…Я уже видела где-то эти глаза. Но где? Я не помню…
— Здравствуй, дорогой Салли, — говорит она.
Потом она берет меня за руку, и вместе мы идем прочь из коридоров. Как я и догадывалась, в замке полно тайных ходов. Женщина лишь слегка притрагивается к ручке факела, и открывается потайной ход. Мы проскальзываем внутрь и оказываемся в небольшой комнате, скрытой ото всех. Здесь нет ни окон, ни дверей, и комната эта ужасно похожа на ту, где держат взаперти Ларэйн. Но незнакомка отвлекает меня от моих мыслей.
— Итак, как вам здесь у нас? — спрашивает она меня.
Я смотрю на нее в удивлении.
— Катерина, как Вам Сэн-Тубр? — повторяет женщина.
Я почти теряю сознание. Как она знает то имя, которое я уже забыла?
Да, до Сэй меня когда-то звали Катериной. Я помню это. Теперь вспомнила.
Женщина улыбнулась:
— Вижу, вы уже начали все забывать.
Я слегка сжалась. Чему она улыбается? Тому, что я уже не могу вспомнить, как выглядят мои отец и мать? Не знаю, были ли у меня братья и сестры? Или же смешно то, что, из-за всех перемещений, я начинаю сомневаться, была ли я когда-либо настоящим человеком?
И тут женщина меняет выражение своего лица. Она становится серьезна. Ужасно, даже ужасающе серьезна.
— Катерина, имена написаны над нашими судьбами, — говорит она, — Но судьбы — вершим мы сами. Сейчас у вас — переломный момент. Но, чтобы не случилось дальше, вы не должны отступать. Не пытайтесь покинуть этот мир, не совершив то, за чем вы были призваны. Иначе — вы будете обречены на вечные бестелесные скитания между мирами.
— Но Жак Сим…
— Жак не знает, — мягко говорит моя собеседница, — Он хороший человек, но не слишком хороший маг.
— Откуда Вам это известно? — с вызовом спрашиваю я.
Снова эта улыбка. Та же, но иная. Теперь — очень грустная.
— Как мне это не знать, милое дитя, я ведь — Ведьма замка Сэн-Тубр.
Я невольно отодвигаюсь назад. Глаза мои постоянно моргают. Мне хочется проверить: не сплю ли я. Ведьма? Она? И эта женщина сама пришла ко мне? Во что она играет?
— Меня зовут — Марта Скрежаль, — говорит она, — Но это не я призвала тебя, и не на моих руках все эти убийства.