Отходя, я ловлю на себе холодный взгляд библиотекаря. С секунду он смотрит на меня, будто бы точно знает, что я — лишь гость в этом теле, но потом кто-то спасает меня, обращаясь к господину Сим, а я подхожу все ближе к заветной цели. Я уже почти возле выхода из залы, когда легкий толчок задевает мое плечо.
— Прошу мое прощение, Лэди Кус, — слышу я голос возле себя.
Я поворачиваюсь, и вижу барона. Лицо его выглядит усталым, как никогда.
— Ничего страшного, барон, — бормочу я, — Это я …Я сегодня не знаю, что творю, вот и не заметила вашего появления.
Барон улыбается мне. Грустно. Устало.
— Я знаю, что Лэди Холл была вашей подругой, — говорит он, — Наверное, это особенно тяжело для Вас.
Я краснею. Не знаю почему, но мне не ловко врать барону. Даже если ложь эта — вынужденное обстоятельство. Но как сказать, что Я — совсем не знала Лэди Холл, и не грущу по ней? Да, мы разделили один неприятный момент, но я искренне надеюсь, что такого больше не повториться. Со мной. Эгоистично? Да. Но …
— Еще раз прошу моего прощения, — барон отвешивает мне легкий поклон и быстрыми шагами проходит в центр зала, туда — где стоит гроб.
Я снова собралась уйти, но тут в зале началась очень странная возня. Едва барон приблизился к телу усопшей, как Князь дал братьям Лэди Холл какой-то знак, и двое из них начали поднимать крышку гроба, чтобы закрыть его.
Я остановилась. Что происходит? Почему барон не может проститься с Лэди Холл. Все присутствующие в зале, похоже, разделяют мое мнение, и зал начинает гудеть. Братья Холл останавливаются. Кладут крышку гроба.
Барон подходит к усопшей, с несколько мгновений осматривает ее, а потом целует руки, сложенные на груди.
— Прощайте, Лэди Холл, — шепчет он.
Но я слышу эти его слова даже в том конце зала, где стою. Слышу, потому что весь шум и звон толпы внезапно смолк. И все- абсолютно все — смотрят на барона.
Тут к нему подходит князь. Выражение лица его — трудно прочесть, но мне кажется, что этот красавец ужасно зол, хоть и скрывает все под милой улыбкой.
Барон тоже видит это, но улыбается брату в ответ и…
Свет. Проклятый свет и эта ненавистная боль. Я снова переместилась. Черти!!!!
Я осмотрелась по сторонам, и поняла, что нахожусь в той самой башне, куда попала в самый первый раз. В самое первое тело.
— Вот те на! — выругалась я в сердцах.
Ладно. Спокойно. Прошлый раз я поняла, что дверь в стене — вернее проход в стене — открывается от нажатия какого-то камня. Что ж, надо прощупать тут все хорошенько…
Я подошла к стене и стала медленно водить по ней руками. Зачем? Это ведь все равно не мое тело, и я уйду из него, оставив хозяйку в темнице.
Этот вопрос задает мне подсознание. Может даже моя темная сторона. Но то, что я «попала» и временно не имею тела, еще не делает меня не человеком. Поэтому я решила, причем стойко, и чего бы мне это не стоило, освободить пленницу. (А сомнений в том, что девушка находится в этом отеле-люкс не по своей воле — у меня точно нет). Но руки мои проделали не столь большой путь, как стена раскрылась, и из прохода снова появился мужчина с черным лошадиным хвостом и в темно-синей рясе.
— Добрый вечер, любовь моя.
Я обернулась. Опустила руки со стены. Да, сегодня не мой день…
Между тем мужчина продолжил.
— Я принес грустные вести, любимая.
— Умерла Лэди Холл?
Я сказала это, и сама себе зажала рот руками. Зачем!? Дура?!
Мужчина посмотрел на меня с удивлением.
— Откуда тебе это знать?
Блин, вот я попала…И надо было так брякнуть. Теперь, Катя, выкручивайся…Хотя…
— Я слышала звуки похоронной процессии, — сказала я.
Мужчина несколько расслабился.
— Да, ее мамаша заказала целый оркестр, — хмыкнул он.
Бинго! Да я — гениальна! Вот так, парой фраз, я выведала, что пленница находится-таки в черте крепости Сэн-Тубр.
Тем временем «злодей» заметил мою неподобающую улыбку радости.
— Я думал, вы с Лэди Холл были друзьями, — вкрадчиво сказал он.
Ответить я не успела. Свет и боль выдернули меня и тела пленницы, и я очутилась…
На девичнике…
Конечно, я никогда раньше не была на средневековых девичниках. Но назвать иначе то мероприятие, на которое я попала, было никак нельзя.
Нас было четверо. Я (ну или та, за кого присутствовала я), две неизвестных мне фрейлины и Астель Кус, в теле которой я сегодня уже побывала на похоронах. На нас всех были одеты, а скорее накинуты, легкие платья прозрачной ткани, волосы распущены, а вся комната — небольшая спальня уставлена свечами. Мы все сидели на кровати, задернутой полупрозрачным балдахином, и возле каждой стояло по золотому бокалу для вина. Ну чем не пижамная вечеринка? Только среди фрейлин. Конечно, я была не самой популярной девочкой в школе, и меня редко звали в гости с ночевкой, но все же я знала пару правил. И лучшее из них было: улыбайся и молчи. Во всяком случае, я была среди милых фрейлин в ночнушках, а не с маньяком-похитителем в башне, так что — жаловаться мне на что. И я от души улыбнулась.