— О многом и не о чем. Смерти Зирды, и о том, что сейчас трудные времена для Сэн-Тубр. Я просил не казнить Элен.
— Эту часть я слышала.
— Да. Влад непреклонен. Считает, что жена его предала…, - вздохнул барон.
— Ну, так оно и было…
— Все сложно, Катерина. Тебе не понять.
Я не почувствовала себя уязвленной его словами, так как знала, что Герберт не хочет обидеть меня. И в душе я даже соглашалась с ним. Все действительно было очень сложно.
Сэн-Тубр, Влад, Элен, Ларэйн… Я хотела сказать Герберту о ней, но вдруг вспомнила кое-что. и поняла, что должна выяснить все для себя. Ради себя.
— Герберт, — сказала я, — Влад просил тебя не читать морали, когда твои сапоги в крови. На что он намекал?
Я была предельно серьезна, но Герберт отчего-то засмеялся.
— Только на то, что мои сапоги были вымазаны кровью и грязью, — сказал он, — Смотри, они и сейчас такие.
Я поглядела на ноги барона, и поняла, что он не шутит надо мной.
Его сапоги действительно были безобразно перепачканы.
— Это кровь крысолова, — сказал Герберт, — Поверь мне.
Последние слова он говорил уже очень серьезно. И я верила ему. Конечно, это была кровь крысолова. Но отчего тогда мы оба так хотели верить друг другу?
Герберт приблизился ко мне, и поцеловал меня в лоб.
неожиданно и так нежно, что из глаз моих потекли слезы.
— Боюсь, я действительно виноват в смерти этой женщины, — сказал он наконец, — Но, теперь уже ничего не изменишь…
— Виноваты мы оба, Герберт, — сказала я, — Хотели все распутать, а в итоге влипли в еще большую паутину…
Герберт вздохнул. Прижал меня к себе. Некоторое врем мы просидели молча.
— Я должен уехать. Найти Вендона, или то, что от него осталось.
Я кивнула, хоть и не хотела разлучаться с бароном.
— Тогда, возможно, мы все проясним…
— Береги себя, — прошептала я.
Герберт стер слезы с моего лица, и нежно поцеловал мои губы.
— Я вернусь к тебе. Верь, — сказал он.
Я верила. Но свет и боль уже вырвали меня из тела.
Тело Катерины Скрежаль лежало в деревянном гробу, но, несмотря на это, девушка была прекрасна. Словно спящая царевна, она лежала в своем ложе. Ее каштановые волосы, коротко обрезанные, выглядели маняще-мягкими. Губы были бледны, но чуть приоткрыты, будто она дышала во сне. Кожа не омертвела, но была бледна как мел. Даже жемчуг ногтей сохранился так, будто бы Катерина лишь вчера уснула.
Жак Сим смотрел на девушку в гробу, и не верил своим глазам.
— Я ухаживаю за нею каждый день, — с нежностью сказала Марта Скрежаль — эта сумасшедшая ведьма.
— Марта, как вам это удалось?
Жак Сим нагнулся чуть ниже, и с ужасом понял, что Катерина дышит. Вернее, тело, лежащее в гробу, дышало…
— Катерина спит сном мертвых, — сказала Марта, подходя к телу дочери, — смогла вернуть пульс и сердцебиение в ее тело. Не спрашивайте, чего мне это стоило… Но увы: я не сумела вызвать ее душу.
— И все же, вы сохранили тело! — пробормотал библиотекарь, все еще не отрываясь глядя на «спящую красавицу».
Жаку Симу было странно, даже мерзко, стоять в этом подвале с этим телом, но что-то держало его, словно под гипнозом, и он не мог снять глаз с Катерины.
— Она моя дочь, — вздохнула Марта, — Я не могла иначе.
Библиотекарь наконец взял над собой верх, и перевел взгляд с девушки, лежащей в гробу, на ее мать.
— Вы врете, — сказал он, — Вы могли отпустить ее. И тогда, и сейчас. Зачем вы делаете все это? Марта, ответьте мне!
Голос его поднялся высоко, и гулко отражался под сводами подвала. Библиотекарь не понимал эту женщину. В его глазах она была сумасшедшей. Или, хуже…Марта могла быть той самой убийцей, что хладнокровно зарезала фрейлин…
И тут случилось нечто, чего Жак Сим никак не ожидал.
Марта Скрежаль. Сильная, могущественная ведьма, сумевшая вернуть жизнь в бездыханное тело и поддерживать в нем пульс на протяжении двадцати лет, заплакала.
— Я хотела…Великий Вальтер знает, как я хотела ее отпустить… Дать ей покой. Но я слишком труслива. Я боюсь. Катерина — даже такая, как она сейчас, это все, что у меня есть. Без нее — я одна во всем мире.
Библиотекарю стало жалко эту женщину.
— Марта, — сказал он, — То, что Вы сделали, это безрассудно и грешно. Но я знаю, что Катерина простит вас.
— Вы тоже думаете, что Сэй это моя дочь? — с надеждой в голосе спросила старая ведьма.
— Теперь мы может только надеяться на это. Только надеяться.
Глава 25
В средневековье ванну принимали не так уж и часто. Обычно, лишь по особым праздникам. По крайней мере, таков один из самых распространенных мифов о средних веках.