И я, наподобие паралитика, живущего лишь в сознании, принялась рисовать свой мир.
Элен, бывшая княгиня, сидела в своих покоях. Вокруг нее не было ни души. Это было непривычно и тяжело. Ранее, Элен всегда окружали шумные, глупые и завистливые фрейлины. Княгине терпеть не могла этих девушек, особенно учитывая то, что многие их них недвусмысленно метили на ее место, но теперь фрейлины отошли новой княгине — Ларэйн, а к Элен была приставлена одна единственная горничная, помогавшая ей одеться утром и раздеться вечером. Все же остальное врем княгиня была одна. Но, между тем, Элен знала, что за нею пристально наблюдают. Она писала письма брату, но знала, что те не доходили до его рук. Просила с ним аудиенции, но Ларэйн отвечала, что еще рано, и что через пару месяцев, уравновесив дела между востоком и Сэн-Тубр, они вместе поедут к нему. Элен не верила ни на княжеский цент.
Даже в период своего «домашнего ареста» перед казнью, Элен обладала большей свободой, чем теперь. А сейчас…
Женщина не знала как, но чувствовала, что ее невестка планирует нечто ужасное.
В этот момент тяжелая дубовая дверь ее покоев отворилась, и в комнату вошла Ларэйн.
Сердце Элен сжалось.
Когда-то давно, перед их свадьбами, Элен чувствовала к Ларэйн чувство, сродни тому, что испытывают заложницы одной беды. Но позже все изменилось. От брата приходили странные, полные недоговорок письма, в которых он мало говорил о жене, но Элен казалось, будто дело обстоит именно в ней. Позже, когда Ларэйн пропала, Элен не знала, что лучше. Жить в страхе перед войной с некогда своей страной, или же жить под покровом темных тайн, которыми, казалось, окружила двор Востока и Сэн-Тубр Ларэйн.
Теперь, Элен жалела, что никогда не говорила с Владом о его сестре. Впрочем, они мало о чем говорили. И об этом Элен тоже жалела…
Но сейчас дело было не в них с Владом. Дело было снова в Ларэйн.
В том, как тихо и без приглашения она вошла в комнату Элен. В том, как присела возле туалетного столика, за которым сидела бывшая княжна, как отвела прядь волос с ее лица.
— Элен, дорогая, — ласково сказала Ларэйн, — Мне нужна твоя помощь.
Глава 35
Мой мир оказался мал. Зеленый лес, шелковый мох, яркие, темно-фиолетовые цветы. Не знаю, почему я нарисовала именно эту картину. Мне кажется, что ранее, в том мире, откуда я пришла, я никогда не была близка к природе. Я помню здания, помню технологии, помню постоянное сидение в запертой комнате. Жизнь, мало отличающаяся от жизни в темнице. Разве что там я сидела в темнице по собственной воле. Так почему сейчас я нарисовала в своем воображении зеленый лес?
Я села на камень, огляделась кругом.
Внезапно, среди звуков леса, я услышала чьи-то шаги.
Все тело мое напряглось, и мне пришлось напоминать самой себе, что я нахожусь внутри собственного воображения.
Зелень леса, скрывающая поляну от окружающего ее вокруг, расступилась и на поляну вышел Герберт.
Он был моложе, чем я его знала.
— Здравствуй, Катерина, — сказал он мне.
Я улыбнулась в ответ.
Голос Герберта был таким ласковым, глаза такими мягкими. Он подошел поближе ко мне, обнял за талию.
— Я так скучал по тебе, Катерина, — сказал он.
— Скучал…?
Голос мой отозвался глухим эхом во внезапно замершем лесу. Я поняла, что Герберт говорил не со мною и не обо мне. Да, он любил Катерину, но этой Катериной была не я. Меня Герберт не знал, он видел во мне лишь свою погибшую невесту.
— Катерина? — ласково спросил Герберт, — Почему ты молчишь?
Я не ответила. Да и глупо было отвечать. Герберт был моим воображением. Моей любовью. И моим страхом.
Жак Сим поспешно собирал вещи. Травы, волшебное блюдце, подаренное бабушкой, амулеты заклинателя — все, что могло хоть как-то помочь в их борьбе.
И как они были столь глупы и слепы?! Ларэйн водила их всех за нос!
С тех пор, как пропала Катерина прошло всего два дня, но то, что ни Жак, ни Марта не могли призвать или найти в замке несчастную Сэй, не подтверждало версию библиотекаря столь ясно, как поведение самой новой княгини.
Ларэйн была прекрасна, мила, кротка. Она отменила пару непопулярных указов своего брата. Буквально спасла о казни Элен. Часто навещала больных и обездоленных. Только вот от визитов ее людям становилось лишь хуже. С тех пор как молодая княгиня вновь объявилась в замке, нити черной магии, опутывавшие его, стали потными и еще более распространенными. Жак чувствовал это. понимала все и Марта. Но последняя была слишком убита тем, что пропала та, которую она считала дочерью. И все же, Жак смог уговорить ее принять участие в побеге князя и барона, так как, по мнению библиотекаря, только с их помощью они моли вновь победить зло, которое выбралось наружу лишь благодаря их наивности.