“Интересно, а мысли мои он тоже слышит?”— подумала, не обращаясь к хозяину нашего общего тела, но реакции не последовало.
Диал тем временем закончил наводить марафет, подошёл к небольшому столику у выхода из апартаментов, положил в золотое блюдо мешочек с деньгами и не оглядываясь вышел. Мы миновали длинный коридор, спустились на пару этажей и вышли на улицу. Всё это время меня не покидало ощущение, что Маркусу очень неудобно передо мной. Уши горели, дышалось тяжело, а шаг он ускорял, как только мог, чтобы поскорее уйти подальше от знамо дело какого заведения.
— Извини, не думал, что сработает, — уже садясь в экипаж, обратился ко мне диал. На дворе была глубокая ночь. — Ты истощила резерв, мы думали, что ты погибла. Дозваться тебя не получалось, а потом Альберт предположил, что нам просто нужна эмоциональная встряска, — он почесал затылок и тяжело вздохнул.
— Встряхнулся? Только через “а”, да? — я всё никак не могла угомониться. Было такое ощущение, что мне срочно нужно помыться, будто я извозилась в грязи и теперь от меня разит развратом на километр.
— А ты язва, однако. В очередной раз напомнила, почему я дал зарок никогда не жениться, — Маркус приоткрыл шторку экипажа и я заметила, что мы едем по оживлённой улице. Несмотря на поздний час, мимо проезжали такие же повозки, как та, в которую сел диал. По обеим сторонам дороги располагались особняки, чем-то напоминающие Гард-холл. Каждый был украшен похожими на арабские письмена узорами. Вдруг мы остановились возле огромного кирпичного здания. Оно чем-то напоминало государственное учреждение, только ворота были очень уж несвойственные таким местам: искусная тонкая ковка, переходящая в витиеватые узоры говорила о том, что это место никак не может считаться общественным. На столбах перед огромной входной аркой красовался чей-то фамильный герб.
Маркус молча расплатился с возницей и направился к воротам. Стучать не пришлось, они распахнулись прямо перед нами, пропуская внутрь.
— Где это мы? — удивлённо спросила я, ненадолго забыв, что злилась.
— Это поместье Альберта. Нужно сообщить ему, что план сработал. И одолжить немного берита, я свой весь извёл, — это было сказано вслух. Парадная дверь распахнулась и на пороге нас встретил симпатяга брюнет. Сейчас он был в “домашней” одежде: белая рубашка и чёрные лёгкие брюки. Никаких тебе официальных кителей или ножен с мечами. Загляденье просто. Я даже залипла на этом зрелище ненадолго, но быстро пришла в себя, так как Маркус резко тряхнул головой, приводя меня в чувства.
— Ничего не говори, сам вижу, что получилось, — кивнул нам Альберт, приглашая внутрь.
— Я ненадолго, друг. Одолжишь немного берита? Дарованной душе нужны силы, а мне из казны только завтра выделят, — разуваться он не стал, прошёл в гостинную и сел в кресло, будто всегда так делал. Взяла на заметку, что эти двое очень близки, раз позволяют себе такие вольности. Никакого официоза.
— Лови, — товарищ подбросил в воздух что-то мелкое и сияющее, а Маркус легко это поймал. Приглядевшись поняла, что держу в руке небольшой камешек, наполненный чем-то светящимся. Похоже было, что его обработали краской цвета синий металлик. Но это самое светящееся нечто было тёплым и приятным на ощупь. Меня вдруг накрыло такой жаждой, что я хотела попросить воды, но вместо этого сильнее сжала камень и то, что было в нём, заструилось по руке диала прямо в тело. Стало так хорошо и спокойно, а ещё у меня сразу же прибавилось сил.
— Это что такое? Магическая батарейка? — спросила и тут же поняла, что сказала это вслух.
— Странная у тебя душа, Маркус. Изъясняется непонятными словами. Это берит, дарованный, — Альберт явно обращался ко мне. Заметила, что в мужском роде, значит друг не рассказал ему о моей “маленькой особенности”. — Он способен аккумулировать магию из окружающего мира, а мы её из него забираем, чтобы восстановить резерв. Ты, конечно, молодец, что справился тогда с регенерацией, но не стоило так усердствовать. Силу нужно расходовать с умом. Возьмёшь слишком много — и можешь уже не вернуться из забвения, — брюнет наклонился ко мне, похлопал по плечу и посмотрел прямо в глаза. Я даже дышать перестала, как вдруг Маркус с силой оттолкнул его от себя и поднялся на ноги.
— Не надо на мне экспериментировать, Ал! Дай лучше выпить. Берит беритом, а отдыха мне явно недоставало, — я почувствовала злость. Мой сожитель по “коммуналке” явно выходил из себя. И тут до меня дошло: ему не нравилось, как я реагирую на Альберта. Раз я могу чувствовать его эмоции, значит и мои ему тоже передаются.