— Секундочку!
Я села ровнее, поморгала несколько раз — картинка не менялась, не искажалась. Это наверняка был сон, навеянный сказкой и моим творчеством, просто очень крепкий. И скоро я проснусь, иначе и быть не могло. А, раз это был мой сон и в нём присутствовал вполне симпатичный персонаж, без ума в меня влюблённый, то чем я рисковала?.. Я хитро прищурилась и лукаво улыбнулась, взглянув на застывшего в ожидании мужчину.
Что ж, в кои-то веки подсознание подсунуло приятный сон…
Глава 2
Чего я никак не ожидала, так это того, что придётся учить целоваться этого бородатого ясного сокола. Но мне повезло, что ученик из него был способный, и я бы даже сказала виртуозный и азартный, потому как останавливаться он совсем не желал.
Моё лицо горело от его необузданной ласки и пышной бороды, но я тоже вошла во вкус и не обращала внимания на некоторые неудобства. Когда воздуха стало уже категорически не хватать, я оттолкнула красавчика от себя и поправила сарафан.
— Так вот ты какая, зазнобушка моя! — с восторгом произнёс он, качая головой, — а поначалу такой скромницей была!
И снова ринулся на меня, чтоб удостовериться, что ему не показалось, насколько я стала раскрепощённой. Но я уже нацеловалась на десять лет вперёд, а пробуждение всё никак не наступало. Мой незнакомый знакомец лихо пытался запустить руку под подол расшитого узорами сарафана, но тут же получил по ней звучный шлепок и строгий взгляд. Как-то не была я настроена на продолжение сна в таком ключе, на который надеялся мужчина. Лицо его сразу стало по-детски обиженным — он, вероятно, собирался что-то мне возмущённо высказать, но ситуацию спас внезапный стук в дверь и два ехидных голоса, которые поочерёдно сказали:
— Марьюшка, сестрица! Неужто спишь до сих пор?
— Солнце уж высоко, а ты не выходишь. Занята небось чем-то?
И премерзкое хихиканье впридачу. Вот же, почитала книжку на свою голову!
— Нет, сестрицы дорогие! Ничем не занята, просто вас уже видеть невмоготу.
За дверью воцарилось потрясённое молчание, а у меня аж на душе потеплело. Как всё-таки удобно хамить во сне своим же фантазиям! А та фантазия, с которой я недавно самозабвенно целовалась, сидела и ошарашенно смотрела на меня, будто впервые видит.
— Паааап! — раздался визг.
— Бааатюшкаааа! А Марья нам гадости всякие говорит!
Под удаляющийся топот ещё долго слышались жалобы на меня, но мне было настолько без разницы, что я даже не прислушивалась. Единственное, что меня беспокоило — сон как-то затянулся. Я ущипнула себя и примета подтвердила мне, что я всё же сплю.
И тут я ахнула: неужели летаргический сон⁈ А как же Илона, а как же Алёнка? Новый год пройдёт без меня⁈ Сколько времени из жизни я вообще пропущу⁈
Накрутив себя за считанные секунды до натуральной паники, я схватила за грудки своего приятеля.
— Ты же Финист?
— Ну… да…
— Так чего сидишь? Лети давай! — махнула я в сторону окна.
Он странно на меня посмотрел:
— А прошлым утром ты меня отпускать не хотела…
— Я резко повзрослела. Мне нужно отдохнуть, устала я сильно. Не обижайся! — я похлопала по плечу поникшего парня и закусила губу, уставившись в одну точку.
Финист кашлянул, вздохнул, но не дождался от меня раскаяния, резко рванул с места и вылетел в окно уже будучи соколом. Я встала и, уперев руки в бока, стала ходить по комнате из угла в угол. Впервые в жизни я поняла во сне, что сплю! И впервые в жизни оказалась заперта в своём видении! Как же я недальновидно подшучивала над рассказами Надьки об осознанных сновидениях! Сейчас бы знала всё от и до, как, к примеру, Вера! Она Надю слушала с открытым ртом и, наверняка, даже конспектировала! И вот мои подружки в такую дурацкую ситуацию не попали бы!
Стук в дверь отвлёк меня от истеричных мыслей.
— Кто там? — крикнула я.
— Дочка, это я! — послушался немолодой мужской голос.
— Входите, батюшка! — крикнула я и с разбега упала в кровать.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался пожилой мужчина с добрыми и печальными глазами. Он внимательно посмотрел на меня, обвёл уставшими глазами комнату и подошёл ближе. А за его спиной как две крыски сбились в кучку мои, судя по всему, сёстры.
— Марьюшка, дочка, что случилось? — обеспокоенно спросил отец из сна.
Так странно было слышать такое участие в голосе, ведь мой реальный папа не особо интересовался тем, что происходило в моей жизни.
— Что-то мне нехорошо, — честно призналась я, ведь ситуация была на самом деле далека от хорошей.
— Болит что? Или другое приключилось? — взял меня за руку плод моего сознания.