Коронная 'фишка' ниндзя, когда тот по много часов сидит в выгребной яме что бы подкараулить расслабившегося на толчке самурая, с Ломом бы у него не прокатила. Тот не расслаблялся даже в туалете или во сне, спя вполглаза. Или как сейчас за вечерним ужином на природе после изматывающего пешего перехода по болоту.
Конечно, всё имеет свою цену, и 'живущий войной' организм состарится быстрее. Недаром на войне считают год за три, и Лому так же грозит ранняя седина. Но, по крайней мере, в неблагоприятных для жизни условиях у него неплохие шансы до этой самой седины дожить.
Оттащив в сторонку 'вояку' который попытался было 'взбрыкнуть', так что Лому пришлось от души врезать ему в солнечное сплетение. Придерживая в тоже время, что бы тот не упал, так как привлекать внимание к своей небольшой воспитательной беседе он не хотел. Хотя всем было и не до них. Люди были заняты сначала вытаскиванием пострадавшего из болота а сейчас большинство из них толпилось возле него причем полезным делом, отмывания того от вонючей болотной жижи, была из них занята лишь малая часть, а остальные, по привычке любой толпы, просто стояли и глазели.
Дав отдышаться своему 'собеседнику' ударил ещё раз. А когда тот оклемался, поднёс к его носу кулак. Для большей надежности заставив этот кулак переливаться в языках пламени.
'Вояка' отстраняясь от удерживающего его за плечо Лома, отклонил голову назад и, вдохнув запах своих паленых усов, похоже, проникся пониманием всей ошибочности своих поступков.
А Серый в это время приставал к девчонке зашедшей в шатер. Ему так и не удалось выяснить её имя, то как к ней обращались местные больше напоминало титул чем имя собственное, так как и к нему они обращались похожим образом. Разница была не значительной и вполне укладывалась в лингвистические рамки по употреблению таких обращений к различным полам. Возможно, у женщин здесь вообще не было личных имен или же простым людям не положено было к вышестоящим обращаться по именам. Как бы то ни было он во всем планировал рано или поздно разобраться. Но пока что ему было не до разгадывания загадок.
Так как во всех обозримых окрестностях лиц женского пола было всего три, причем две из них на конкурсе красоты проиграли бы даже лошади. То и выбора, собственно, на кого сбросить накопившееся в нем сексуальное напряжение, для него не стояло.
Притянув к себе девчонку он стащил у неё с верху до пояса платье, частично оголив её тело и заставив опуститься на колени прижал спиной к центральному столбику, что держал в палатке крышу. После этого приспустив штаны достал член и похлопал её им по губам. А когда та открыла рот, чтобы вероятно возмутиться подобным его поведением, ловко засунул его ей во внутрь. И держа её одной рукой за волосы начал энергично раскачиваться бедрами. Та, обхватила сверху своими руками его руку, и поначалу, что-то возмущенно мычала. Но так как девчонка и не думала кусаться, то Серый не особо к ней и прислушивался. Наконец он достиг кульминации и, совершив последние пору махов бедрами, взорвался ей в рот неудержимым потоком. Напоследок в порыве оргазма излишне сильно сжал волосы девчонки в своей руке, и вышел из неё. Та возмущенно стукнула его кулачком по ноге и, сбросив его руку, потерла голову. Серый, натянув штаны, смущенно погладил её по голове. Девчонка аккуратно утерла рот платочком, и не думая отплевываться и сейчас возилась с платьем, расправляя его. Приподняв волосы, развернулась спиной к Серому, что бы тот застегнул пуговки на спине. Тот помог ей привести в порядок одежду, и притянув к себе поцеловал в ухо а потом подул в него, та хихикнув вывернулась из его рук и выскочила на улицу.
Серый выглянул следом и увидел как давешний спасенный им от виселицы хмырь, который сейчас, почему то разгуливал в одних кальсонах и сапогах, вручает ей венок из цветов.
Хотя это скорее был не венок, а диадема, так как большинство цветов собранных этим человеком были безнадежно испорчены, затоптанные во время его спасения из болота. Причем даже не спасателями затоптанные, а толпившимися на берегу зеваками.
Та благосклонно приняла это незамысловатое украшение и, надев на голову, покрутилась на одной ноге ловя на себе взгляды, мол как ей обновка, идёт ли?! Все присутствующие, включая и Серого, не замедлили высказать своё 'одобрямс'.
Тут он заметил, что его подзывает Лом, причем стараясь это делать незаметно.
Серый, не будь дурак, понял, что тот не хочет привлекать внимания к их разговору. И как бы прогуливаясь, отправился в дальнюю часть островка, куда вскоре подошел и приятель.
— Слушай Серый, ты же в детстве вроде бы в самодеятельности участвовал?! В драмкружок, какой-то ходил? Да, нет?!
— Ну, ходил, в школе ещё, месяца два. А чё?!
— А то! Ты можешь у вон того, твоего фельдмаршала, как ты его называешь, забрать чашку с кашей и сделать вид, что хочешь из неё пару ложек навернуть?
— Ну это дело то нехитрое… А на хрена?
— Давай! Действуй! Некогда болтать, объяснения потом. Только ты смотри, правда её не сожри, каша почти наверняка отравленная! Все, давай пошел!
Двигаясь в сторону цели, он недовольно бурчал под нос, что Лом его хочет отравить и вот если он умрет то тот еще, потом пожалеет и плакать будет, да поздно уже станет.
Забрал миску вместе с ложкой у ещё только собиравшегося приступить к трапезе 'фельдмаршала'. Выпрямился, и неторопливо перемешал кашу потом зачерпнул полную ложку, и разинув пошире рот наклонился над миской делая вид что, ща как всё сожрет за два приёма максимум. Хотя, что делать дальше если ничего не произойдет, он не очень представлял. Не есть же в самом деле, для большей достоверности, отравленную кашу. Но ничего больше делать ему и не пришлось. Заголосивший, как старуха на базаре у которой украли гуся, выскочивший непонятно откуда мастер Лерой выбил у него миску с кашей и ползая вокруг на коленях принялся, по-видимому, каяться в грехах.
Серый отпихнул его ногой, сапог на которой тот порывался поцеловать и перевернув ложку вывалил находящуюся в ней кашу на землю после чего саму ложку забросил в болото а вслед за ней пинком отправил туда же и миску.
Тихонько подошедший Лом пнул ползающего на коленях бывшего палача и добившись таким образом его внимания показал тому на валяющиеся на земле остатки пищи и после этого потряс у того перед носом выставленным указательным пальцем. После чего уже показал два пальца и после этого с многозначительным видом провел большим пальцем по горлу. Так буквально на пальцах объяснив тому, что живет тот только до следующего нарушения дисциплины. И, похоже тех, кто не понял его нехитрой пантомимы, среди присутствующих не было.
Выдав, глупо хлопавшему глазами 'вояке', алюминиевые миску и ложку, Лом счел инцидент исчерпанным.
А до того похоже только сейчас стало доходить, что оказывается не только ему бывший палач не нравится, но и тот в отношении его, отнюдь не пылает братской любовью. Но, однако же, он ничего предпринимать в ближайшее время по этому поводу не собирался. Дважды, за неполный час, побывав на волосок от смерти, он чувствовал, что необходимо несколько сбавить обороты. И если и решать вопрос с мастером Лероем, то только тогда, когда его новых знакомых не будет поблизости.
Глава 19
Ученик колдуна без учителя, является существом, которое опасно и для себя и для окружающих, и оно должно быть умерщвлено как можно быстрее… на алтаре Сета.
Тот-Амон.
Злой и не выспавшийся Лом поднял всех, как только на небе едва забрезжил рассвет.
Места на ночь в шатре ему не досталось, а попытка достать палатку закончилась полным провалом. Так что он, замотав голову в два слоя противомоскитной сеткой и проворочавшись полночи, наконец-то задремал, когда его укусила выползшая из болота пиявка. Матерясь сквозь зубы, он посыпал её солью, и с удовольствием смотрел, как она корчилась пока не издохла. Но больше уснуть толком так и не смог, находясь до самого рассвета в легкой полудреме. Продолжая в полусне-полубреду, вяло ругать неправильных пиявок, что так больно кусаются, хотя их укусы вообще не должны чувствоваться. И вообще весь мир тут, какой-то неправильный, и его просто необходимо весь разрушить до основанья, а затем мы свой мы новый мир построим, кто был ничем — тот станет всем…