Стремительно шагнув к нему он с ходу 'зарядил' ему кулаком в ухо, так что тот вылетел со скамейки, на которой сидел за столом, в угол невеликого помещения. Растеряв по дороге всё что держал в руках и опрокинув на себя чернильницу залившую ему рубашку некрасивым расплывающимся пятном.
— Чё сцуко, тоже помирать будешь? Дык не выйдет, я тебя вперёд сам убью!
Пару раз пнув сжавшегося в углу пацана, однако же, не сильно, стараясь не прибить его на самом деле, да и не сломать ему что либо ненароком. Лом вытащил его от туда за шкирку и протащив через прихожую-кладовку вышел в главный зал. 'Жертва' покорно шевелил ногами, и не думая сопротивляться. Лишь тихонько вскрикнув, наступив на являющееся в проходе тело.
Бросив пацана на пол и придавив для верности коленом, что бы ни дёргался, расшнуровал один из своих ботинок и связал ему руки за спиной. Так как тот и не думал орать или ещё как то шуметь решил пока не заморачиваться с кляпом. Пока пацан и так на виду, а там видно будет. Сейчас же не до него надо срочно найти что то попить а то язык уже к нёбу присох.
Искомое обнаружилось во всё той же проходной комнате-коридоре. Затащив валяющееся в проходе тело в следующую тупиковую комнатёнку, что бы ни запинаться об него и затолкав его там под стол, приступил к более вдумчивому обследованию стеллажей. Там имелось вино в ёмкостях напоминающих крынки для молока только с узкими горлышками залитыми сургучом, одну из которых он уже раскупорил и даже распробовал. Вяленая рыба, на которую он посмотрел с отвращением, так как чтобы есть это недоразумение, состоящее из шкуры и костей, он был ещё не настолько голоден. Какие то баранки сушки и большие пироги со всё той же рыбой, в чём он убедился разломив парочку. Набрав баранок и ещё один кувшин с вином, он вернулся в зал. Сев на стол разложил рядом свою нехитрую снедь, приступив к лёгкому перекусу, наблюдая за возившимся на полу пацаном. Тот, похоже, немного отошёл от шока и, перестав валяться, подобно дохлой рыбине, перевернулся на спину и пополз спиной вперёд, в противоположную от него сторону, остановившись только, когда уперся в стол. От движения рубаха у него задралась, открыв голые ноги и то, что выше.
— Что ж ты братец без штанов ходишь? Что лето на дворе? Да и правильно! А о том, что трусы давно изобрели ты, похоже, не слышал.
Хрустя сушкой и вяло прихлёбывая вино, прокомментировал Лом его действия. С сожалением отставил кувшин в сторону, напоследок сделав ещё глоток, напиваться, было пока рано.
Увиденное нравилось ему всё меньше. Рубашка на пацане из грубой материи похожей на мешковину подпоясан ремешком, на ногах похоже самодельная обувь, поскольку даже отечественная фабрика 'скороход' свой логотип на это убожество постеснялась бы поставить. Без подошвы, из цельного куска кожи со шнуровкой спереди. Теперь дальше, стены завешанные всевозможными 'тряпками' и не оштукатурены. Рыбный пирог который он разломил и не стал есть был завёрнут в лист наподобие как от лопуха.
Да остались ли уже на Земле такие места где нет полиэтиленовых пакетов керамических кружек и стеклянных или пластиковых бутылок, а для освещения используют факелы. Хрен его знает, может и остались, пока рано делать выводы.
— Так ясно одно, либо это всё же секта ушедших от мира долбодятлов, либо вообще не Земля, но окружение явно скорее враждебное чем наоборот.
Вспомнив живого мертвяка из подвала решил он.
— Помнится перед тем как в подвал этот дурацкий попали, тот колдун грёбаный в нас чем то кинул, я ещё решил что гранатой. Может это он куда запулил нас, только вот куда? Куда куда — к чёрту на рога!
— Вот сцука, всех убью один останусь!
— А ты чё там глазами хлопаешь? Отвечай чё за хрень тут творится?!
Пацан поняв что обращаются к нему что то быстро залопотал на непонятном языке. Послушав того пару минут но так и не сумев даже примерно определить что за язык Лом прикрикнул на него что бы заткнулся. Что тот и проделал, интонации великая вещь для понимания, особенно когда вопрос заходит о выживании. А парень ещё не успел забыть что буквально в пяти шагах от него остывает тело мюсье Тревора на прошлой неделе приехавшем с новым бароном и занявшем место священника при храме в баронском замке.
Глава 3
— В случае контакта с инопланетянами, как вы думаете, кто должен будет представлять человечество? — Конечно, генеральный секретарь Организации Объединенных Наций… для этого мы здесь и сидим.
Кофи Аннан.
— Русского языка значит не понимаем? На обезьяньем бормочем, вот же хрень.
— Явно не европейский язык, его то бы я уж узнал как-нибудь, а там хрен его знает на каком он бормочет, сколько их всего языков, вроде бы около пяти тысяч… на Земле а я чёй то всё больше уверен что я не на ней.
Вдруг раздававшиеся со двора уже какое то время крики перешли в вопли и визг сопровождаемые захлёбывающимся собачьим лаем и рычанием.
— Да чё там у вас опять такое?!
Подойдя к дверям ведущим, судя по всему, во внутренний двор чуть приоткрыл их и принялся наблюдать за происходящим на улице.
Толпа человек в двадцать-тридцать собравшаяся во дворе не давала как следует рассмотреть происходящее загораживая всё самое интересное своими спинами. Из за которых и слышались поначалу крики а теперь уже только собачье рычание и грызня. Её эту толпу можно было условно разделить на две части, большую, которая явно находилась здесь неохотно и меньшую, радостно выкрикивающую какие то шутки и гогочущую. Лом с удивлением заметил что у этой меньшей группы товарищей которые нам совсем даже не товарищи а вовсе даже наоборот, на поясах болтались мечи в ножнах некоторые в руках держали несомненные копья а на одном чудаке на букву 'м' даже была надета кольчуга.
— Толкинисты — сектанты мать вашу в перехлёст через забор!
Пользуясь тем что все взгляды направлены в противоположную от него сторону он осторожно выскользнул во двор и прикрыв дверь присел на корточки за ближайшим углом, уже оттуда выглядывая.
Здесь обзор открывался гораздо лучший, а самого его было достаточно сложно заметить брошенным мельком взглядом, благодаря росшему здесь же метровому кусту какой-то травы.
Собаки, целая стая в пять здоровенных кобелей, уже догрызала человека, тот ещё пытался отпихнуть от себя слабеющими руками морду, здоровенного капающего слюной и скалящего зубы волкодава. Но вот один из них прыгнув сомкнул зубы у него на горле, а двое других в это время уже прогрызли живот и теперь ворча вытягивали кишки, успевая заглатывать самые вкусные куски.
Тем временем потеряв интерес к зрелищу толпа начала расходиться сначала те кто был вооружён а потом ломанулись во все стороны и остальные более не сдерживаемые на месте против своей воли. Рассосавшись по щелям как тараканы, когда неожиданно включишь свет.
Лома не заметили, так как он заблаговременно укрылся в ближайшем сарае. Вот только не совсем удачно выбрал место укрытия.
— Н да, папандос!
Часть помещения была отгорожена и разбита на клетушки, закрывающиеся спереди деревянными решетками, сейчас открытыми. Это, а также неистребимый собачий запах говорили о том, что местом своего укрытия он выбрал псарню.
Выглянув на улицу он увидел что перебегать в поисках другой нычки уже поздно. Тот мужик, что единственный был в кольчуге, сейчас оттаскивал и отгонял тупым концом копья, собак от тела. И привязывал за ошейники к верёвкам, болтающимся на одной из стен, похоже предназначенных как раз для этих целей. Самого злобного из кабелей, которой потом попытался эту верёвку грызть, он несколько раз перетянул вдоль хребта древком копья, пока тот не перестал беситься и огрызаться.
Лом, чувствуя, что времени у него считай совсем не осталось, принялся судорожно искать укрытие, так как быть ещё одним загрызенным собаками ему очень не хотелось. Забившись в закуток за последней клеткой и закидав себя соломой, которую очевидно использовали как подстилку для собак, он постарался претвориться ветошью и вообще не отсвечивать.