Потому что здешний правитель вовсе не продукт абсолютизма. Всего лишь подходящая — в силу особого таланта — нейтральная сторона. Ни то, ни сё: ни таар, ни яран. И просто так убивать аристократов ему не позволено. Сегодня девчонка, а завтра кто? Верховный советник?
Кстати, верховник Таа-Варуг пялился на поганку таарию ледяным взглядом. Мог бы — самолично бы прикончил. Всё, до чего дотянулась, мужику изгадила и сломала. Прямо жизнь под откос — юродствовала Руана, одаривая прохиндея миленькой сладенькой улыбочкой.
Верховник Таа-Дайбер — на которого отважилась взглянуть лишь мельком — одобрительно качнул головой. Еле заметно, но она успела зафиксировать. И тут уже расплылась в улыбке от всей широты души. Безмятежно, как человек с кристально чистой совестью.
— Ну, — между тем, глубокомысленно протянул папаша Туран, — благодарить особо не за что. Ты сама себя спасла. А мои олухи чуть не опоздали.
— Старались, как надо, чтобы получилось, как попало? — подкусила оплошавших охранничков зловредная таария.
Чтобы на этот раз в её сторону зафыркали яраны. Она просто мастер заводить друзей — ничего не скажешь.
— Точно, — усмехнувшись, согласился вожак Яр-Нат. — Умеешь ты ударить прямо в цель.
— Вернёмся к возникшей распре, — впервые проявила нетерпение императрица.
Которую, в отличие от супруга больше волновала судьба не империи, а собственной проштрафившейся семейки. Дело-то в самой, что ни на есть, кровной вражде с господином Таа-Лейгардом. Где расчёт пойдёт не в металле любого достоинства.
Таа-Дайберы наверняка удовольствуются какими-нибудь отступными. Деньжат им подкинут или налоговых льгот. А то и кусок императорских владений пожалуют — не поскупятся. Если уже не пожаловали: что-то у господина верховника больно рожа довольная. Впрочем, у него всего лишь мальчика обокрали — невелика важность.
А вот у Таа-Лейгарда украли самого ребёнка. И отец Руаны с полным правом может потребовать смерти любого из родичей похитителя — если не найдёт самого преступника. А того отыскать стопроцентно не выйдет. Кто ж отдаст на съедение мальчонку, отнявшего у тааров девку? Это дело принципа — понимала Руана, чуя грядущую беду.
И досадуя на тот факт, что сама оказалась в центре событий. Ати хоть приятный приз за это получит: свободу и мужа. А её сестра лишь геморрой. Где справедливость?
Император повозился на троне, с неохотой принимая тот факт, что пора приступать к главному. Он глянул исподлобья на отца похищенной невесты и постарался принять располагающий к собеседнику вид:
— Маруш, мы с тобой старые приятели. И давай без обиняков: мне бы не хотелось раздувать из этого дела кровавую распрю. Понимаю, что оскорбление нанесено. Однако позволю себе напомнить: твою дочь увезли вовсе не силой. Её не похитили. Так что хорошо подумай, прежде чем сказать своё слово. Какова твоя цена за оскорбление?
— Кровь, — хмуро и, как показалось Руане, не слишком твёрдо потребовал расплаты отец.
Она ожидала открытого возмущения, но северяне молчали, как рыбы. Хотя все, кого она видела перед собой, буквально пожирали глазами таара, замахнувшегося на жизнь одного из них. Даже братья Яр-Тураны — на которых Руана старалась не смотреть — проявили недюжинную выдержку. А их отец вообще являл собой образец всем довольного человека.
— Чья кровь? — тотчас открыла торги императрица.
Как лицо — в отличие от мужа — лично заинтересованное.
Император протянул к ней руку и накрыл ею угрожающе сжатый кулак супруги. Дескать, как бы не решилось дело, он будет стоять за свою собственную семью. За жену, родившую ему сыновей. Даже мерзавец может быть настоящим мужиком — мельком одобрила Руана его намерения. И постаралась сохранить на лице хотя бы видимость бесстрастного ожидания того, как решится судьба её семьи.
— Похитителя, — заявил о своём праве господин Таа-Лейгард.
Руана довольно сносно знала писаные законы империи. Оттого и тревожилась: по какому пути пойдут эти проклятые торги за жизнь? Как тут же выяснилось: не зря тревожилась. Закон подлости, преследовавший Ольгу дома, нашёл её и здесь.
Вели-Яр — как пятый по старшинству брат — покинул своё место у трона сестры. Вышел вперёд и холодно предложил:
— Возьми мою кровь.
Господин Таа-Лейгард дёрнулся, как от удара. Это было достойное предложение замены. Кровь более старшего и сильного брата в иерархии северных родов считается важней. В смысле соблюдения законов чести такая замена тянула на десять баллов из десяти. Отец это знал, но к удивлению и возмущению Руаны буркнул: