Хорошее неподалеку! Я бы лесом шла — не дошла!
Хармс же вернул себе свой неприступный вид и сосредоточился на доставке моего драгоценного тела. А мне не терпелось посмотреть на его жилище.
Горы-близнецы мелькали перед глазами, пока постепенно мы не пошли на снижение. Вот бы мне такого тренера по летанию! Высший пилотаж. Как легко и просто у него выходит!
А с другой стороны большой соблазн сложить крылья, чтобы тебя вновь подхватили на ручки. Уж очень мне понравилось прижиматься к своему герою.
Сильный маг Воздуха определенно не может плохо летать. Ему даже крылья больше для парения нужны, достаточно направить поток воздуха. Я любовалась уверенными движениями горгула, как и его профилем. Но мое навязчивое внимание явно отвлекало его, хотя он и старался не показывать вид.
Мы опустились на каменную платформы у входа в пещеру.
Хармс с легкостью отодвинул камень, выполнявший функцию дверей, и вошел. А за ним и я, с любопытством оглядывая все.
Огромный зал с деревянной мебелью. Все довольно просто, в стиле минимализма, но уютно и чисто. И кровать стояла, что нехарактерно для горгулий. Свет проникал сверху через отверстие, наверняка ночью можно видеть кусочек звездного неба.
— Располагайтесь Ваше Высочество, я заварю вам травяной чай.
Его слова заставили вспомнить, что я плохо себя чувствую.
Неловко кашлянув в кулачок, ответила:
— Благодарю, мне уже немного лучше.
Я села на стул с высокой спинкой, что стоял возле круглого стола, и поглядывала за действиями Хармса. Тот привычно разжег огонь в очаге, что находился посередине зала, налил воду в жестяной чайник и повесил его над пламенем. Мне показалось, что он избегал смотреть на меня, ему неловко, что я его поцеловала или… Или что впустил в свой дом?
Так, надо налаживать контакт, и главное, налаживать, а не налажать, а то повисшая в воздухе пауза порядком затянулась. Проблем с языком никогда не возникало, а тут прямо какой-то стопор. Надо что-то сказать, а не знаю с чего начать разговор.
— У тебя здесь очень хорошо, — выдала я и еще раз прошлась взглядом по помещению.
— Все, что ты видишь, сделано было когда-то моим отцом.
— А где он сейчас? — поинтересовалась я.
— Он соединился с моей матерью, — печально улыбнулся Хармс. — Его нет уже в этом мире.
— Прости! — я поняла, что сглупила.
— Все в порядке, мы не были близки, — улыбнулся горгул.
Все равно бестактно лезть с такими расспросами, и я прикусила язык. Выходит, что горгул живет здесь один. Или не один?
Я тут же вновь все тщательно оглядела. Женских вещей не нашла. Все в этом зале, от наличия одной небольшой кровати и простоты в обиходе, говорило, что здесь живет холостяк.
Разговор все не клеился, а я томилась в ожидании чая, боялась ляпнуть очередную глупость.
— А где твоя питомица? — спросила я, не в силах находиться в молчании.
— Она обычно днем спит, если не охотится.
— Здесь?
Хармс рассмеялся, а я заслушалась. Пространство каменной пещеры усиливало звук, делая его эхоподобным, раскатистым.
— Ну, тут места ей маловато, а учуяв твой запах, она теперь ни за что не покажется. Вниз идет туннель в ее пещеру и изрытую сеть лабиринтов. Туда лучше не спускаться, легко затеряешься, да и Горыня не любит гостей.
Вот, значит, что за дыра в стене. Я точно туда не сунусь, особенно после того, как узнала о ее кислотной слюне. Но что-то мне сомнительно, что Горыня не покажется, подслушивать точно будет.
Когда чай настоялся в заварнике, Хармс разлил его по глиняным чашкам. В воздухе появился приятный цветочный аромат.
Я осторожно взяла в руки свою чашку и принюхалась, запах чувствовался еще сильнее. Чай я всегда любила, притом черный, но в этом мире существовал только травяной.
Я подула на горячую воду и глотнула, жмурясь от удовольствия и чувствуя, как аромат оседает на языке. Та другая, что сейчас в этом теле, произнесла бы: «Зашибительно!», но пришлось срочно прикусывать язык. Этому я научилась еще в замке горгулий, иначе услышь королева, что у меня иногда вырывается невольно при удивлении, грохнулась бы в обморок.
— Мне кажется, я такой вкусный чай впервые пью, — честно призналась я. — Даже во дворце такой не подают.
— Все дело в чувствительности носа моей питомицы, — ответил Хармс.
Я удивленно подняла брови вверх и тут же с подозрением покосилась на свою кружку. А она, случаем, не плюнула туда? Да не, еще пока живая.
— Горыня знает, какую траву и когда сорвать, приносит с охоты дичь, а из лесу хворост — в этом она мне очень помогает. А еще из нее отличная добытчица драгоценных камней и металлов.