Дроу — мужик достойный. Мало того, что их с раннего детства обучают ублажать женщину, матриархат страшная вещь, так он никогда не унизит представительницу прекрасного пола, особенно на глазах у других. Луиран может записать мою покорность, подчинение за полную передачу ему доминирования и удовлетворится, так сказать, ролью верхнего, но никто, повторяю, НИКТО об этом не узнает. Это останется между ним и мной. Все.
Ну как не поддаться искушению? Пусть глаза дроу слегка пугают, зато подтянутое мускулистое тело прекрасно перетягивает внимание на себя. А движения… Ух, какая-то темная очень многое потеряла, когда отпустила этого искусника в академию.
Но не судьба. Вредная старушка! Могла бы прописать мне в линии жизни потрясный секс с некром Луираном Тиани.
— Ты ведешь себя очень странно для девицы, — в полной растерянности замер надо мной дроу. Все, упорхнул мой шанс на интим.
— Невинность далеко не залог стеснительности, — разочарованно ответила мужчине.
Ну почему он перестал дарить моему телу блаженство?
— А в твоем случае, это приманка, — грозно прорычали со стороны входа.
Всего секунда, и дроу уже прижат к стене когтистой лапой шикарного брюнета. Вот это поворот! Только хотела расслабиться, так «папочка» нагрянул и застал за непристойностями. Не ночь, а сплошное разочарование.
— Оставил тебя ненадолго одну, так ты уже всякую шваль в постель тащишь, — прошипел кельпи.
— Не виновата я. Он сам притащился, — отмазка так себе, если учитывать, как тесно я жалась к Луирану, но для кельпи сойдет. Меньше шишек на мою голову упадет.
— Он притащился, а ты сделала все остальное, — не успокаивался Палан, а темный уже сереть начал. Учитывая его почти черную кожу, это можно принять за бледность.
— Пусти парня, он через минуту эфиру душу отдаст, — спокойно попросила агрессивную коняшку.
Мою просьбу выполнили, хоть в ней и не было приказа. Некр упал на пол и стал громко втягивать воздух.
— Кто… Кха-кха… такой?
— Поверь, тебе лучше не знать, — и кельпи оскалился во все свои острые зубы.
— Почему ты всегда появляешься в самый неподходящий момент? У тебя к этому талант, знаешь? — с упреком уставилась на кельпи, сидя на кровати и положив подбородок на согнутую руку.
Дроу был нагло проигнорирован. Ему только и оставалось, что глотать воздух и вслушиваться в наш разговор. И он вслушивался, в этом я даже не сомневалась.
— Если я не ошибаюсь, кому-то очень нужна твоя невинность, — с намеком, надменно сказал Палан.
Ох ты ж! Как я могла забыть. Запретники! В их ритуалах используется кровь девственницы, затем им я и нужна. Лишусь своей, как сказал кельпи, приманки, эти убийцы за мной не придут, и прости прощай мое развлечение.
Вообще, запретники ребята осторожные. Чокнутые и помешанные на завоевании безграничной власти, но бездумно не действуют. В ином случае их уже давно всех перебили бы. Все же маги, что пользуются запретной магией, не вызывают желания с ними подружится. Таких ищут, отлавливают и казнят. Есть, конечно, практически безобидные запретники, но существуют и такие, как те, что убивают студэо. Узнать бы еще, какой именно они ритуал проводят, и для чего он.
— Смотрю, скинула страстную негу, — издевательски заключил Палан.
— Спасибо, что ли, сказать?
— Совсем голову потеряла, — продолжил бухтеть кельпи.
— Я передумала, вали-ка ты назад, в конюшню, — посоветовала Палану, ибо раздражает, — кобылку себе уже присмотрел? Когда ждать пополнения?
Каждая мышца на теле водного коня напряглась, а губы приподнялись в оскале. А следом был рык. Палан так быстро рванул в мою сторону, что дроу впечатало в стену потоком воздуха. Остановился он только у самого моего лица. Гримаса бешенства была страшной и некрасивой. Она портила всю утонченную красоту кельпи.
— Иногда я проклинаю судьбу, жизнь, смерть и все вокруг за то, что ты моя lani, — это разгневанно прошипели, пуская резкие потоки горячего дыхания на мою кожу.
— А смерть за что? — совершенно спокойно интересуюсь. Он ничего мне не сделает, не сможет.
— За то, что не забрала меня до встречи с тобой!
Ох и разошелся. Тяжело ему на диете. Но ничего, этому созданию давно пора понять, что иногда стоит умерить свою гордыню. Слишком своеволен. Прошло сто лет, а я так и не смогла полностью искоренить его высокомерие.
— Во-первых, не забрала, а забрал, а во-вторых, я могу отправить тебя к праотцам хоть сейчас, — вполне серьезно предложила своему подопечному.