Смогу ли я побывать на его могиле?
Грусть так и не проходила, и, чтобы не трепать себе нервы тоской, я занялась разбором вещей. Хотела запереться, но ни на одной двери задвижек не было, только на ванной. Каково?
Все я понимаю, но вряд ли молоденькой девушке нравилось, что в любую минуту к ней могут вломиться. Никакой приватности, никакого уединения… Это плохо. Пришлось подпереть дверь стулом. Сразу не своротят, а там я еще парочку поставила. Пусть развлекаются и стучать учатся. А я пока подумаю о важном.
Вот ни разу не поверю, что шестнадцатилетняя княжна не вела дневник. А если он есть, надо найти.
Где она могла его прятать?
Хм-м… вопрос.
И я принялась перекапывать спальню с пола до потолка. Потом подумала и принялась логически рассуждать, а не просто копаться, как маньяк-землеройка.
Спальня – это хорошо. Но ведь доступ-то у всех, заходи кто хочешь. А если ванная? Там можно закрыться, там можно побыть наедине с собой, там тебя не потревожат без твоего разрешения… Есть ли там где спрятать дневник?
Я переместилась в нужную комнату.
Ванна представляла собой роскошный мраморный бассейн, утопленный в пол. До водопровода тут уже дошли, это хорошо.
Что есть еще?
Роскошное трюмо, перед которым три таких, как я, могли сидеть причесываться. Куча банок-склянок-бутылок. Удобный стул. Шкафчик со всякими халатами. Унитаз в форме тюльпана. И даже растение в большой кадке. Пальма, что ли?
На нее я свое внимание и обратила. Покрутила горшок так и сяк, поводила по нему руками… Нет.
Прощупать стул – нормальный. Трюмо? Ага!
И здесь горничные ленятся, это закон жизни. За зеркалом и была спрятана тетрадка. И судя по количеству пыли, тайник оказался надежным.
Я сунула тетрадь в карман юбки и покинула ванную.
Почитаем.
Кто бы сомневался, что спокойно мне почитать не дали. Толкнули дверь один раз, второй…
Я поспешила удалиться обратно в ванную. Кто бы там ни ломился, я занята. У меня важное дело… А что – подождать и постучать нельзя?
Грохот заставил меня выскочить.
На полу лежал лакей, пропахавший носом добрых полметра. И нос разбил… Кровь капает. Пожалеть его?
Вот еще не хватало.
Я открыла рот и завизжала на весь дом. Не уважаете? Так бояться начнете!
Через десять минут в комнате было шумно и людно.
Лакея увели, а меня успокаивали всем миром, заявляя, что человек ничего дурного не хотел. Я не верила и рыдала в голос.
Как же!
Меня тут напугали, вломились ко мне… А вдруг он все-таки дурного хотел? Стучаться надо!
Конец концерта ознаменовало появление мачехи.
– Что тут происходит?
Я рыдать не перестала. Но окружающих осматривала.
В основном все смотрели на мачеху этак по-собачьи: преданно и мило. Но парочка человек была и поадекватнее, я потом с ними поговорю.
Шум-гам стих, и я этим воспользовалась.
– Оставьте нас с маменькой, – подала я голос. – Я все объясню сама.
Слуги ринулись вон. Понять их можно, при драке двух кошек лучше не лезть. Раздерут. А кто тут прав, кто виноват… Господское это дело, не их. Точка.
– Опять ты концерты устраиваешь? – поморщилась мачеха.
Я смерила ее насмешливым взглядом.
– Маменька, вам хочется, чтобы я тут навеки жить осталась?
– Что?!
– А как это понять? Вы раз за разом портите мне репутацию. То один хам в карету лезет, то второй в спальню… Не боитесь, что господин Демидов от потасканного товара откажется?
– Не откажется, – прошипела мачеха.
Я улыбнулась.
Ну, что-то такое я и предполагала, это облезлая шкура знает больше, чем говорит. Но скажет ли?
– А цену снизить может. Вам деньги не нужны?
Деньги явно были нужны.
– Слишком много ты о себе возомнила, Маша…
Прозвучало так, что мне бы стоило испугаться. Увы… Не тот типаж. Не видела она нашего шефа перед сдачей квартального отчета, вот где ужас-то был! Там бы и Чужой с Хищником попрятались. А какая-то тетка, пусть даже она может мне нагадить…
– А магички земли вообще товар дорогой. Я удивлена, что отец так продешевил.
– Ты это о чем?
Во взгляде появилось нечто…
Деньги.
Самое волшебное заклинание всех миров и времен. Скажешь человеку о его выгоде – и он готов на многое, если не на все. Я развела руками.
– А папенька вам не объяснил? Тогда простите. Не могу…
– Я с ним сама поговорю.
Прозвучало достаточно угрожающе. Я пожала плечами.
– Поговорите для начала со слугами. А то вконец распустились, папенька это точно не одобрит. Это ж надо, к княжне как в кабак ломиться!
Маменька грохнула дверью.