Я пожала плечами и взялась за дневничок. Итак, Маша, радость наша…
Чтение продвигалось небыстро.
Маша придерживалась мнения, что писать надо красиво, вычурно и с завитушками. Еще и на полях рисовала. Хорошо, что смесь французского с нижегородским тут была не в моде, а то словарь бы понадобился, но и так…
Моя предшественница, как оказалось, была совершенно несчастным существом. Из категории тоскующих-страдающих-горюющих-рыдающих. Есть такие. Ипохондрики и даже хуже. Мария была именно такой.
Она страдала, плакала, она ненавидела отца за предательство памяти матери; сестер – за отнятую любовь отца; мачеху – в принципе… Разумеется, ее никто не любил, все оскорбляли, унижали, обижали, и свои обиды, вплоть до того, кто и как посмотрел, она обильно выплескивала на странички дневника.
Я читала с интересом.
Подруги, прислуга, родные… И ОН!
Разумеется, куда ж без мужика?
Познакомила Марию с этим ОНОМ подруга. Лучшая и любимая, княжна Зизи Михайлова. И Мария влюбилась по уши.
Опять описания. Слез, соплей, слюней, конечно, розовых… Он посмотрел, он сказал, он подарил…
Для верности я выписывала все ее метания на отдельный лист. И мрачнела с каждым разом.
Парень, кстати, не безымянный, а с красивым романтическим именем Милонег Олегович, просто вываживал княжну как рыбку. То засыпал цветами, то становился холоден, то опять шатался в другую крайность. Как хотите – неспроста.
Мне было это видно, но девчонке в неполные семнадцать? Когда в голове ветер, а под подолом ураган? Какой уж тут анализ?
И да.
Артефакт малолетней балбеске достал именно он. Достал, дал, показал, как пользоваться. И ввел в заблуждение. В его интерпретации артефакт служил, чтобы жених неотвратимо охладел к невесте. Продемонстрировано было на собаках.
Где встречались?
А подруженьке спасибо. Княжна Зизи старалась, как не всякая сводня за процент. Интересно, что ей такого пообещали?
В результате Мария рассчитывала, что Демидов ее возненавидит. Только артефакт примени, и будет тебе счастье.
Ёжь твою рожь!
А ведь активировать его надо было в храме! На помолвке, чтобы Демидов сам отказался.
Боевой артефакт. Судя по тому, что я узнала в больнице, – очень серьезный.
Среди толпы.
Да там бы всех положило, уж половину так точно.
Ёжь! Твою! Рожь!
А почему тогда не положило насмерть саму княжну? Надо бы поискать сведения о конкретном артефакте и его действии, может, тогда что и пойму, а так информации маловато.
Мария нервничала, тискала капельку с рубином в руках… Она же маг земли, хоть и необученный. Могла случайно активировать?
Ну… Если тискать в руках пульт от ядерной бомбы, есть вероятность, что кнопку ты нажмешь. Это логично.
Получается, покушение?
Ах, Андрей Васильевич, как же мне вас не хватает! Но ведь так и получается!
А кто бы с этого поживился?
Опять информации не хватает! И не съездишь, не посоветуешься, не пустит никто. Хотя… Может, попробовать, в больницу-то? Пусть с сопровождением, но могут и отпустить.
Ладно. Я еще об этом подумаю после семейного ужина.
Увы, уехать никуда не получилось. Наказания за мою выходку не было, но и выпускать провинившуюся княжну из дома никто не собирался.
Отец был задумчив и серьезен, мачеха поглядывала то на него, то на меня, я расправлялась с овощным рагу, ну а моих сводных сестер по малолетству просто не допустили за стол.
Ужин прошел спокойно и тихо, а вот утром закрутилась адская карусель. Маникюр, педикюр, массаж, волосы, кожа…
Не была я в той жизни светской львицей, вот и в этой себя чувствовала драной кошкой. С которой шкуру содрали, а до того еще и эпиляцию сделали.
Болели все места. Но результат был, ничего не скажу, замечательный. Этакая аристократическая статуэтка. Правда, богини плодородия. Бюст, талия, попа – все на месте. Завтра надо правильно подобрать прическу, и все будет отлично. Лишь бы с платьем не подвели.
До вечера я так и провозилась. А вечером в комнату постучали, и внутрь проскользнула служанка. Эту я еще не видела.
Девушка протянула мне букет полевых цветов и осталась ждать у двери.
– Что?
– Ответа не будет, ваша светлость?
Я подумала минуту.
– Выйди. Я тебя позову.
Служанка поклонилась и вышла. Я вцепилась в букет.
О, а вот и наш Милонег активизировался. Кому бы такое сокровище подарить, чтобы помучились подольше?
Но каков слог!
Какие чувства!
И почерк тот же, что на карточке из букета в больнице…
«Моя очаровательная, несравненная, любимая девочка!
Я рад, что ты дома. Доверься Лине, я буду ждать тебя сегодня в саду, на нашем месте.