Но как он держался!
Ни слова жалобы, ни упреков, ни сетований на судьбу... единственный раз, за который он не мог себя простить - тот самый, с Алиной. Может, и смешно звучит, а мужчина себя всю жизнь казнил за ту юношескую глупость.
Я молчала, не высказывая своего мнения. По чужим-то болячкам все мы лекари. Поди, объясни человеку, что некоторые решения всегда принимает женщина. И ответ за них несет тоже женщина.
Вам, мужчинам, кажется, что это вы выбираете?
Нет, это вам дают такую иллюзию. Еще с райского сада с Евой в главной роли.
Как сделать так, чтобы Адам был с тобой счастлив? Да покажи ему обезьяну в качестве альтернативы!
Ладно.
Хочется ротмистру, чтобы я добралась до Березовского - я сделаю. И медальон положу, и попрощаюсь за него, и даже прощения попрошу.
Услугу он мне оказал поистине неоценимую. Я смогла более-менее ориентироваться в этом мире, узнала, что сколько стоит, как и к кому обращаться, сколько принято давать на чай и как одеваться, идя в гости, о некоторых потаенных течениях в столице и в провинции....
Много Андрей Васильевич рассказать мне не мог, нам физически не хватало времени. Но и так...
Я чувствовала себя намного спокойнее.
Последний раз мы виделись накануне моей выписки. Мне о ней ничего не сказали, я сама в карточку заглянула.
Поговорили, посидели в беседке, погуляли у озера...
Самое главное, как всегда, осталось напоследок.
- Это вам, княжна.
- Что это?
Это - всего два ключика. Один похож на золотой ключик Буратино, второй намного проще и грубее.
- Это ключ от ячейки в банке, - да, здесь есть и банки, где их нет? - На предъявителя. Много я туда положить не могу, но на черный день...
- Я не смогу вам за это ничем отплатить.
- А мне ничего и не надо. Уже. Второй ключ - дом госпожи Борисовой, нумера известные, любой извозчик знает. Туда частенько люди ездят по разным надобностям. Мы с ней... у нас свои расчеты. Но если вы к ней придете и покажете ключик, комнату на пару дней она вам найдет, хоть и не бесплатно. А молчать Анна Витольдовна умеет.
Что мне оставалось делать?
Молча обнять ротмистра и поцеловать в щеку.
- Спасибо... вы сделали для меня больше, чем отец.
- Я мечтал бы о такой дочери.
А я мечтала бы о таком отце. Но судьба бывает жестока...
Мне оставалось только еще раз коснуться губами впалой щеки, прижаться на миг и ощутить запах табака и хорошего одеколона.
Кто бы мне объяснил, почему самые классные мужчины, которых ты встречаешь в жизни, всегда заняты? И иногда - леди Смертью?
Ключики я повесила на шею, к медальону. Многое мне ротмистр дать не мог, я это понимала. Но - шанс.
Мы разговаривали за это время и о магическом поиске, и о его радиусе...
Ах, как же мало я знаю!
Как мне не хватает настоящего учителя. А чего еще мне не хватает?
Цели в жизни.
Ах, уважаемый Омар Хайям, как вы точно подметили это в своих стихах. Как хочется напиться, когда не понимаешь, для чего ты живешь!
Для чего я здесь?
Есть ли у меня какая-то цель, какое-то предназначение? Кто-то появляется, чтобы учиться, кто-то исправляет карму, кому-то даже думать некогда - драпать надо, чтобы не сожрали, а мне-то как быть? Выйти замуж, размножиться и прожить жизнь в тихом углу?
Хотя кто его знает, что будет лучше для мира? Я точно не отвечу. И свою-то жизнь...
Ладно! Я ее не загубила, не спилась, не села на иглу, не... да много чего - не. Но ведь и следа, считай, не оставила?
Хотя...
Дед говорил так.
Мы должны прожить жизнь так, чтобы предкам не было больно, а потомкам - стыдно. Может, взять его слова за чуткое руководство?
Попробовать мне никто не мешал.
Выписка.
Как много в этом слове...
Мне предложили легкое платье палевого цвета, такую же шляпку, перчатки, дополнили ансамбль ботинки на пуговках и сумочка в тон платью. Я заплела косу-колосок и почувствовала себя намного лучше.
Уже не безликая больничная единица, уже личность.
Улыбка, пощипать себя за щеки, покусать губы - и вперед. Краска тут приличным женщинам, кстати, не полагается. Если у дамы на лице есть косметика, значит, это либо официальный прием (там - можно) либо это дама легкого поведения. Интересная градация, правда?
Естественно, никто из родственников за мной не приехал, только слуга. Пожилой, недовольный и надутый. Выглядел он так, словно я у него на глазах занималась чем-то крайне неприличным, то ли каннибализмом, то ли онанизмом, так сразу и не ответишь.
Меня подвели к карете.
Автомобили здесь пока еще были достаточно редкими, да и не нашли большого распространения. А потому - карета, запряженная парой симпатичных лошадок, и кучер, который дружески улыбнулся мне. На улыбку я ответила улыбкой, но когда слуга попробовал влезть в карету вслед за мной, подняла брови и стукнула его сумочкой по плечу.