— А откуда Марфа получила эту подушечку? — продолжила я опрос.
Дабы Акакий не расслаблялся, стрельцы под пристальным вниманием Елисея продолжали волочить его к месту старта.
— Про тттого, кто ей те иггголочки подарил, ничего не ггговорила, но, кажется, она намекала на кккакого-то молодого бббоярина, у которого царевич невесту увел. Имени не ннназывала, сказала, человек изззвестный, к царю-батюшке близок. Я бббольше ничего не зззнаю, — противно запищал священник.
Я кивнула стрельцам, и они дружно выпустили святого отца из рук. Он кулем свалился на землю, так и, оставаясь спеленутым в собственную новенькую сутану, пополз в свой домик, жалобно поскуливая. Я закрыла свой блокнот с записями и гордо оглядела свой боевой отряд. Елисей, Тихон, стрельцы и даже баба Янина уверенно распрямили плечи и разулыбались. Особо самодовольство святилось в глазах Елисея, причем правым глазом оно святилось в правую сторону, а левым — в левую.
На доклад к царю-батюшке мы пришли очень довольные, посмеиваясь, вспоминали подробности разговора с отцом Акакием и особенно добрым словом поминали березу, так хорошо пособившую нам при допросе.
Проходя по царскому двору, я вдруг остановилась, как громом пораженная. Рядом с конюшней стояли Любомир со своими подчиненными, раздетые по пояс, они чистили лошадок. Любомир плавно водил мускулистой рукой со щеткой по боку лошадки. На напряженной и загорелой спине перекатывались бугристые мышцы, а солнечные зайчики играли на ней в салочки. В моих ушах играла медленная, чувственная музыка. Так захотелось взять несколько купюр и по одной вложить в штанишки, тесно обтягивающие нижнюю упругость.
— Малия Васильевна, поспешать нам надо, батюшка ждет, — влез в мои фантазии Елисей.
— Ждет он! Подождёт! Пока голодная женщина меню полистает, — злобно огрызнулась я. И, взяв себя в руки, гордо задрав подбородок, прошествовала к царю на доклад, напрочь игнорируя хитрый взгляд бабы Янины.
Царь-батюшка ожидал нас в трапезной с сильно урезанным списком ближайших советников. И я, на автомате, начала к ним присматриваться, ища того, которого молодая девица могла променять на Елисея. Самой вычислить их было пустой тратой времени, нужно подключать тяжелую артиллерию в виде двух опытных старушек. Уж они ради Елисея расстараются, поднимут все сплетни от рождения любимого внучка до настоящего момента, из-под земли достанут требуемый объект. Его стоит только пожалеть. И судя по навостренному носу бабы Янины, она уже сделала стойку, как охотничья борзая.
Сначала нам дали возможность чинно отобедать борщом с пампушками, кашей с грибами, блинами со сметаной да медом, пирогами с рыбой и так далее и тому подобное. Голод «душевный» гасило традиционно — заедала тем, что бог послал. Ох, «десяточка» моя, «десяточка»! После столь обильного обеда нещадно тянуло в сон.
Государь еле дождался окончания лечения моего стресса и начал допрос с результатов обучения колдовству. Я нагло отмалчивалась, наворачивая очередной блинчик со сметанкой. И вообще, я не специалист по данному профилю, а скорее тяну на подопытного кролика. Слово взяла баба Янина:
— Колдовать у Маши не выходит, — сразу с места в карьер огорошила она царя. Мужика аж жалко стало, весь поник. Нельзя ж так резко, сердечко-то беречь нужно. — Пробовали мы по-всякому, но колдовство ей не подвластно, не видит она его, — поставил мне диагноз сказочный персонаж.
Царский стол был покрыт скатертью с вышитыми расписными узорами. Юноша и девушка, взявшись за руки, шли по цветущему маковому полю. Хорошо бы вот так же взявшись за руку пройтись по цветущему полю с Любомиром или посидеть, обнявшись, на берегу реки вечерком, и полюбоваться лунной дорожкой. И вдруг локоть Любомира больно врезается в мой бок. Всхрапнув, я открыла глаза и вижу узурпатора власти вместе с коллективом советников. Блин, ну вот только что-то хорошее в этой сказке начало происходить!!!
— Значит, вы с Ягой плохо учите, а Маша ваша, просто последняя лентяйка! — орал царь.
Все притихли и вжали головенки в плечи. И на кой надо было меня будить, эту часть лебединого озера я бы с удовольствием пропустила. А так, надо хоть получить удовольствие от головомойки, которую хочет устроить нам этот гарант стабильности в отдельно взятом царстве-государстве. И я разбила кружку, из которой выпила вкусный квасок. Сцена первая — так сказать: не ждали.
Ну, и уж коли меня накормили, напоили и даже дали чуток поспать, я решила снизойти до беседы.
— Я бы хотела услышать точную формулировку предсказания злополучного волшебного зеркала, чтоб ему весь остаток своего срока работы отражать прыщавых подростков, страдающих как Марфа от навязчивой любви, и слушать все их душевные мытарства.