— А вы отлучались от дверей после обеда? — я-таки смогла взять себя в руки и задать вопрос.
Стрелец опустил голову и признался: — Да, ненадолго, по малой нужде, отходили.
— А двери в горницу без присмотра оставляли? — Святояр спрашивал спокойно, но от пристального взгляда даже у меня побежали по спине мурашки.
— Никак нет, приказ был охранять, — запинаясь, ответил конник.
— Бабушки, а почему Елисея сон тоже сморил? Может колдовство? — обратилась я к экспертам, качественно обмусолив один край многострадального платочка.
— Нет на нем колдовства, — немного настороженно ответила баба Яга.
И подойдя к внуку поближе, начала его плотоядно обнюхивать. Увидев это, стрелец с конником побледнели и стали пошатываться.
— Сон-трава, — поставила вердикт мой эксперт.
— Где-то я название этой травки слышала, — пытаясь сосредоточиться, бубнила я себе под нос.
— Ключница Ирина ночью к знахарке Збаре за ней бегала, — зловеще напомнила баба Янина.
Я подняла глаза на Святояра, он задумчиво свел брови на переносице, но взгляда не отвел. Неужто, действительно ничего не знает?
— Ключницу сюда привести и быстро, — от громогласного приказа царя-батюшки я чуть со стула не упала. Святояр меня заботливо поддержал и тоже ушел вместе с царем на поиски матери.
Мы остались в горнице Елисея под охраной стрельца и коника, что ранее стерегли Ванятку с царенком, в полной и гнетущей тишине. Единственное, что ее нарушало это наше с царенком шмыганье носами. Затем, повнимательней взглянув на воев, не смогла себя остановить и зашипела:
— Я вас предупреждала, чтобы вы с сына глаз не спускали? Предупреждала, о последствиях?
Служивые, затравленно оглядываясь и отступая к двери, покивали мне.
— Ну, вот теперь и не обижайтесь, — мстительно хрипела я. — Коли сына моего проворонили, пусть и ваши любимые от вас скроются, до тех пор, пока я Ванятку своего не верну.
После моего «пожелания» в царенкиной горнице традиционно потемнело и громыхнуло, отчего конник со стрельцом повалились на колени и стали усердно креститься, шепча молитвы. Я же не придала этому никакого значения, а все время в голове прокручивала информацию и пыталась выделить полезное для поисков. Елисей отреагировал также, как и я, очень спокойно, соглашаясь с моими действиями:
— Поделом вам, лучше нужно было Ванечку охланять, — негодовал кривенький.
Примерно через полчаса запыхавшиеся государь и воевода вернулись к нам и сообщили, что ключницы нигде нет.
— Тоже пропала, — приняла к сведению я, оглядела свой боевой отряд, царя и Святояра и скомандовала: — Пошли домой, мы сегодня еще не обедали, а тут, как оказалось, опасно, опоить могут.
Говоря это, я не отводила своего обвинительного взгляда от царя-батюшки: — А ведь кто-то гарантировал нам абсолютную безопасность. А вот оно как вышло.
— Ну, Маша, ну кто ж знал? — виновато начал деспот.
— Не «нукай», не запрягал, — зло ощетинилась я. — И какая я тебе Маша, Мария Васильевна, на «Вы» и с придыханием.
На мои нападки царь покраснел от злости и приготовился орать на меня, но я его опередила: — Я тебе ребенка доверила, а ты его в собственном тереме не уберег. Удивляюсь, как ты еще государство-то свое не проморгал?
— После того, что между нами было, — многозначительно заявил высокопоставленный нахал, — мне «выкать» тебе как-то не с руки.
— Там на «было-то» не тянет, — смерив царя оценивающим взглядом, парировала я, — эка невидаль, за царский ЖЕЗЛ подержалась, не я первая, не я последняя.
От такого нахального заявления самодержец побагровел.
— Да ты, приживалка красноносая… — пытался вернуть свой потрепанный статус гарант стабильности.
Меня мягко, но настойчиво задвинули за широкую спину, тем самым закрыли обзор.
— Царь-батюшка, у нас двое детей бесследно пропали и мать моя, Ирина, а мы тут время тянем. Права Маша, поспешать нам с поисками надобно, чтобы беда не приключилась, — сказал Святояр тихо, но спорить с ним даже у царя язык не повернулся.
— Прав ты, боярин, мы тут поисками займемся, а ты поезжай заставу новую ставить, — перешел на деловой лад супостат.
— Заставу и без меня сладят, помощники у меня толковые, сам подбирал да обучал, — сурово проговорил воевода, — а вот мать одна. И пока ее не найду, никуда не поеду.
Я выглянула из-за спины Святояра и немного напугалась, причем за Ждана Годиновича, потому что грозный воевода навис над царем, и всей своей статью демонстрировал окончательность принятого им решения. Видимо, царский инстинкт самосохранения решил согласиться с доводами оппонента, потому что супостат выдал: