Разгневанный поборник морали сверлил меня глазами, но молчал. Материнский инстинкт требовал рукоприкладства, пока удавалось его сдерживать.
- Готова выслушать твои аргументы, Тихон Игнатьевич! – демонстративно повернулась я к старшему стрельцу, уперев руки в боки. Нужно было поторапливать капризных «мальчиков», русалочки уже заждались «добрых дел». Самый перепуганный из командного состава, так и не сумевший оторваться от своей лошадки, старший стрелец решился:
- Да, как же я, свет мой, буду другую деву ласкать, если окромя тебя, голубка сизокрылая, никого иного рядом с собой не вижу? - пел соловьем старший стрелец.
И надо сказать, рулады его были очень даже хороши. Я аж заслушалась!
- Никого, говоришь, рядом с собой, кроме меня, не видишь? – тихо переспросила я.
На что Тихон, заподозрив неладное, преданно глядя мне в глаза, лишь трогательно кивнул.
- Даже сына моего, Ванюшу, которому только четыре года, готов главному местному злодею сбагрить, чтобы под ногами у тебя не путался, пока ты меня окучиваешь, замуж берешь, у меня моего же желания на это, не спросив, и детей мне строгаешь со скоростью кролика? – перечисляла я все свои обиды.
Бить старшего стрельца я не стала. Зачем, если можно и словом так приложить, что «скорая» не откачает?
Сказочные богатыри слаженно, ноздря в ноздрю, сопели и зло сверлили меня глазами. Первым слово взял Святояр:
- Что же сделать для тебя, Машенька, чтобы ты обиды не держала? – воевода не опускал руки и еще на что-то надеялся.
- Сына мне вернуть, - жестко ответила я поборникам морали, ценителям собственной непорочности и просто жестоким людям, не желавшим одарить одиноких русалок «добрыми» поступками.
Я хмуро смотрела на мужскую часть нашего отряда и расстраивалась. Если эти скромники русалок сейчас не приласкают, то мне придется самолично передушить весь этот аквариум, чтобы получить необходимое зелье. Хотя, чего это я на сказочных богатырей так понадеялась? Обыкновенные, как у нас дома, чуть возникают серьезные трудности, так они тут же в кусты, ну или за лошадок, а лучше всего в подвальчик. Сидят, не выкуришь!
Я уже развернулась и стала просчитывать, сколько нужно влить в эту лужу кефира и огуречного рассола, чтобы эти селедки слабосоленые месяц поносом маялись.
- Колдовские эксперты мои многоопытные, - обратилась я к бабулькам. Старушки уже по интонации поняв, что я не пала духом от трусливого поведения наших сопровождающих, а привычно ищу другой вариант, тут же навострили ушки.
- Рассказывай, Машенька, что задумала, поможем, даже не сумневайся, - зло зыркнув на сильный пол, и потирая руки в предвкушении нового витка развития переговоров с хвостатыми соперницами, сказала баба Яга.
- Непотребства вершить! – докладывала я шепотом.
- Это какие? – оживилась баба Янина. – Может, хлопцев наших отваром напоить, чтоб они от желания всем русалкам по ребеночку понаделали? Только тебе, Машенька, схорониться надобно. А то беды бы не случилось!
Я умилилась заботе моих престарелых интриганок. То есть, как на меня навешать непристойной ворожбы, с которой я от любого встречного млела, себя не помня, то это ничего страшного. Терпи Маша, сдерживайся! А этим мужественным и надежным нет никакой веры: найдут и возьмут желаемое силой.
Я представила, как улепетываю от трех своих кавалеров, наглотавшихся местной «виагры», средь живописных березок. И что-то эта идея мне сразу не понравилась!
- Нет, - отмахнулась я от навязчивого видения, - измором брать будем.
- Это как? – удивилась Яга. - Матрешки моченые двести пятьдесят семь лет ждали и еще подождут. Выдержка у них железная.
- Или ты предлагаешь русалкам хлопцев поближе показать? Мол, смотреть - можно, трогать – нельзя? – предложила свою версию баба Янина.
Какая интересная у бабушки фантазия!
- Нет, в прямом смысле измором, - ответила я и тихонечко начала рассказывать.
Все-таки жизнь в стране с плохой экологией, оказывается, насыщает наш мозг абсолютно ненужными знаниями о способах загрязнения окружающей среды в огромном объеме, причем способы сохранения чистоты собственной природы в памяти не откладываются. Парадокс! К концу моего повествования бабуси смотрели на меня с уважением.
- Машенька, - проскрипела баба Яга, - Кощея впору жалеть, от нанесенной им тебе обиды, ты с него живого не слезешь!
- Сам виноват, - легкомысленно отмахнулась я. - Он моего ребенка украл, меня в гости позвал, вот теперь пусть и не жалуется.
А легкомысленно, потому что за Ваней к Кощею ехать нужно? Нужно! С Кощеем знакомиться придется? Придется! Отвертеться от всего не получится? Не получится! Так чего пока этими думами голову забивать! Я еще с русалками ничего не разрулила.
Глава 20
Старушки прониклись моей воинственностью и начали тихо между собой обсуждать, какое количество масла подсолнечника нужно влить в водоем, отвара корня ревеня, солодки, тысячелистника и еще добрых две дюжины интересных травок, явно активно способствующих выведению шлаков из любого организма. А что? Долгий понос ведет к прояснению мозга! А также оценивались объемы битого стекла, которым будут посыпаться берег и дно озера, горы мусора …
И тут я отвлеклась на разговоры любвеобильных русалок.
- Нет, этот мне не подходит, слишком стар, - кривила губки синеволосая русалка.
- А этот слишком кудрявый, - фыркала русалка с черной чешуей на хвостике.
- А этот слишком рыжий…
- А этот слишком короток…
- А мне совсем никто не приглянулся, уж больно все перепуганные, - мерзко хихикала и показывала пальцами блондинка с большой попой в чешуе.
- Как будто тебе другие попадались? – возразила привереде подружка и противно рассмеялась.
- Как-то их поведение не соответствуют предоставленной нам информации о тяжелой жизни всеми покинутых женщин. «Голодными» они тоже не выглядят! – поделилась я своими наблюдениями с более опытными сказочными интриганками.
- Права ты, Маша, - подтвердила мои слова баба Янина. – Трое из этих мокрохвостых развернулись и в озеро уплыли. Наскучило им наше представление.
- Но что-то их все равно гложет, - приметила я.
- Узнать бы, что именно, - задумчиво проговорила баба Яга.
- А почему старшая русалка орала, что зелье нам не даст? – припомнила я.
- Так Лешего ко мне приревновала, вобла плоскогрудая, - горделиво ответила Яга.
Вот насчет плоскогрудости – этот бабка явно от зависти съязвила. В вопросе бюста старшая русалка была сполна одарена природой. Но не суть.
- А если причина не только в этом? – привычно рассуждала я вслух. – Кощей у нас тут самый страшный!
- После твоих непотребных способов склонения русалок к мировой и тактике получения желаемого зелья измором, я совершенно в этом не уверена, - по-девичьи хихикала баба Янина.
Ее поддержало скромное ржание бабы Яги.
- А если Кощей русалок чем-нибудь запугал? И они теперь со злодеем связываться боятся? – продолжала я вещать свою теорию хохотушкам.