От моего нахальства Горыныч завис.
- Я настаиваю! – напряженно проговорила средняя голова.
- Ни в коей мере не желаю нарушать Ваше внутреннее пространство! – нацепив на себя воображаемую корону, отнекивалась я.
- Я требую! – рычала на меня правая голова.
- А кто ты такой, чтобы от меня чего-то требовать?! – добавив воинственного рыка, спросила я.
- Да я сейчас тебя в клочья порву! – пуская дым из ноздрей, угрожал динозаврик.
- А трех шкурок не жалко? – издевалась я. - Или слово Кощея тут пустой звук?!
Горыныч, уже оскалившись, примерялся, как бы меня поудобнее разорвать на три части, при этом несильно забрызгать пол и стены кровью, вдруг резко остановился, как будто о невидимую стену ударился, и покосился на секретаря. Я тоже перевела взгляд на Костю, он смотрел на меня с изумлением.
- Ну, что скажешь? – пыталась я ускорить события.
- А почему я должен что-то говорить? – нахохлился Костя.
- Ну, он же весь вечер на тебя косится. Может, мне легче с тобой договариваться без посредников? – хитро прищурила я правый глаз. - Соловей, я права в расстановке сил?
Разбойник заливисто расхохотался и, подняв свой бокал, провозгласил:
- За щсообразительных щженщин!
Я подергала свои уши, чтобы в них пропал звон и ответила:
- Какая безбожная лесть! Но работает! За меня!
- Разве скромность – не главное украшение женщины? – решил укусить меня вопросом вредный динозаврик.
- Главная, - согласилась я, с вредными особями мужского пола легче согласиться, чем переубеждать. - Но, как видишь, я ею обделена. Предпочитаю наряжаться во второстепенные украшения.
- Это какие же? – не унималась рептилия.
- Золотые, чтоб посверкивали, да поярче! – язвила я.
- Блестящими побрякушками обвешаться – не велика работа! – укорил меня ящер.
- Видишь, до чего я ленивая, даже на такую малость не заморачиваюсь! – развела я опять руками, демонстрируя свой скромный сарафан, на котором не было ни одной блестящей детали. – Совсем меня заболтал! Так что у нас с женщинами? Почему они у Вас, как мумии, все обмотаны?
Костя, Соловей и Змей переглянулись, потупились, и Разбойник за всех традиционно ответил:
- Щстрашные они у щнас, вот и щзаматываются, щчтобы щникого не щпугать.
Блин, и тут сплошная дискриминация, а я только уши развесила, обрадовалась, да здесь хуже, чем в тридесятом царстве. Во всех бедах у них бабы виноваты, страшные они у них, видите ли! Нахалы!
Я скуксилась и с отчаяния хлебнула вина. Ой, кажется, наклюкалась!
- Мария Васильевна, не расстраивайтесь, никто Вас не заставит платки и чадру носить. Вы прекрасны! Вам этого не требуется! – старался меня успокоить Костя.
- Неужели никто не напугается? Или у вас все такие чувствительные, что не могут женщине в открытое лицо смотреть? – бурлящее во мне вино подстегивало врожденную природную вредность и толкало на пакости. - Женаты? – лучезарно улыбнулась я.
Вся троица, отнекиваясь, замотала пятью головами:
- Нет, боже упаси!
- Свободны? – еще шире растянула я улыбку.
- Нуууу…, - затянули пять голосов, немного смутившись.
- Холостые! – самоуверенно подытожила я.
- Да! – твердо ответили парни и рептилия.
«Кобели обыкновенные!» - хмыкнула я про себя. Ну, я им тоже в супруги не набиваюсь, дружить можно. Эти хоть мне в женихи не напрашиваются. Можно вести себя вполне расслабленно и даже хулиганить.
Глава 29
- Мария Васильевна, Вы только не думайте…, - начал успокаивать меня Костя.
- Константин, ты считаешь, что в моем состоянии я имею возможность, а главное, желание думать? – рассмеялась я. - И что ты мне все «выкаешь»? Маша я, МАША!
- Опасаюсь своим неуважением обиду Вам нанести, - парень опять ушел от прямого ответа в пафос.
- Знаю я способ, позволяющий легко перейти на более неформальное общение, - навела я тумана. – Брудершафт называется.
Сказочные персонажи, заинтересованные моим предложением, тут же подобрались, согласные на любые эксперименты.
- Руку нужно поставить дугой и взять в нее кубок, - я сама помогла Косте правильно изогнуть конечность и подала ему емкость с вином.
Потом переплела свою правую руку с его, правда, держать тяжелую посудину одной рукой не смогла, поэтому ухватилась за кубок двумя руками и продолжила инструктаж:
- В данном случае обычно говорят тост: «За любовь!», выпивают в таком положении вино, а затем целуются.
От выданной мной информации брови парня резко поползли вверх, и он затаил дыхание. Я перевела свой бесстрашный и насмешливый взгляд на Соловья, тот тут же все понял и торжественно провозгласил:
- За щлюбовь!
Я пригубила вина из кубка и поставила его на стол, повернулась к испытуемому. Парень выпил вино из своего кубка до дна и, поставив его рядом с моим, замер, не решаясь пошевелиться. Ну, что ж, сама так сама! Я приблизилась к Косте, взяла его лицо двумя руками и прильнула к его губам. Они оказались горячими и сладкими, как вино Горыныча. Сильные мужские руки нежно обняли меня и прижали к мощному телу. Неспешный поцелуй пьянил больше, чем алкоголь. Мы знакомились друг с другом, позволяя брать инициативу и забирать ее обратно. Не прерывая поцелуя, я открыла глаза и обнаружила, что за мной внимательно наблюдает карий омут, немного настороженно отслеживая каждую мою реакцию. Но вино, бежавшее по моим венам, делало меня до отчаяния смелой и отважной, поэтому вновь легкомысленно прикрыв глаза, я нырнула в водоворот чувственности и нежности. Ощущение вседозволенности и легкости будоражило, хотелось… Да, ХОТЕЛОСЬ! Это была я, мои чувства, мои желания, моя страсть! Я вновь приоткрыла глаза, но ощущение правильности не схлынуло. Даже мысли о сыне не смогли оторвать меня от столь желанных губ. Ванька в порядке, в безопасности и под присмотром Серого Волка, боевой отряд горгулий и химер несет круглосуточную вахту по всему периметру выделенных нам комнат. Можно вдоволь и нацеловаться, если все так удачно складывается. Оторваться смогла, лишь, когда осознала, что есть вполне реальная угроза погибнуть от асфиксии. Это ж надо так парня распробовать! Тяжело дыша, чуть отстранилась от Кости.
- Маша, я …, ты…, - задыхаясь, потерялся он в местоимениях.
- Вот видишь, как ты быстро перешел на «ты», - подытожила я эксперимент. - Чудодейственный способ, не так ли?
- Щмария Щвасильевна, да ВЫ щчудесница! – решил подшутить Соловей.
- Еще одно «Вы» в Машину сторону, и на границе будете чертей и ангелов отгонять от наших рубежей, - огрызнулся на шутников Костя, причем так жестко, что Горыныч и Разбойник вжали головы в плечи.
Я обернулась на парня и не поверила своим глазам: мягкие, юношеские черты лица вмиг стали резкими, заостренными, взгляд посуровел, можно сказать, заледенел, а цвет глаз стал меняться, мне даже показалось, начал светлеть.
- Костя, с тобой все в порядке? – слегка протрезвела я.