- Маша, а что ты будешь делать с вниманием, что тебе Тихон Игнатьевич оказывает? – влезли в мое блаженство неугомонные бабуськи. - Он ведь к тебе неровно дышит!
- Дышит – это УЖЕ позитивный момент, - вяло ответила я.
- А может, в оборот Любомира взять? – хитрила баба Яга. - Он с тебя глаз не спускает.
Я приоткрыла свой правый орган зрения и поняла, что расслабляюсь и пытаюсь медитировать здесь только я. Мои старушки, методично похлопывая себя дубовыми да липовыми вениками, были в полной боевой готовности и решили устроить мне форменный допрос о личной жизни, которая, между прочим, целиком и полностью происходила на их глазах.
- Не спускает – это хорошо, значит, не потеряюсь, - ловко отнекивалась я.
- Права наша Маша, - вдруг похвалила меня баба Янина, - птицы это не ее полета. Вот воевода Святояр – орел. Богат, красив, статен, при большом деле, в почете у царя-батюшки нашего стоит. С какой стороны ни глянь, везде хорошо.
- А с чего это вы, бабушки мои любезные, Святояра мне тут расхваливаете? – подозрительно прищурилась я. - Это все кандидаты в мою постель или еще имеются?
- Да о чем ты, Машенька? - быстро пошли на попятную бабульки. - Какие кандидаты, в какую постель? Просто подметили, что мужики вокруг тебя так и вьются, так и вьются!
- А что ж вы про главного-то кандидата молчите? – зловеще спросила я.
- Это ж какого, красавица? – севшим голосом уточнила баба Янина.
- Так царя-батюшку, - подтвердила я их подозрения, - он тоже, вроде, ко мне неровно дышит, глаз не сводит, да и всем хорош! Не чета вашим кандидатам! Аж, цельный царь!
Мои бабульки повскакивали с лавочки, беспокойно переглянулись, чуть веники из рук не выронили.
- Так старый он, - поспешно предъявила свой первый отрицательный аргумент баба Яга.
- Да и вдовец с тремя детьми, - вдогонку вставила свой баба Янина.
- Ничего, у каждого есть недостатки, мы все несовершенны, но вот то, что он - царь перекрывает все его отрицательные качества, даже его скандальный характер, - угрожающе пропела я.
Старушки вновь присели на лавочку, прижав несчастные веники к груди.
- Ну не нравятся тебе вои наши, мы поняли, - заполошно всплеснула руками баба Яга. - Угрожать-то зачем?
- А это не угроза, - ответила я, - это повод поразмыслить над своими обещаниями. Прошу отнестись серьёзно и принять к сведению.
- Какими обещаниями? – заюлила баба Яга.
- Так, склерозные вы мои, в которых вы божились, что вернете меня с Ванюшкой домой.
- Только после того, как ты Елисеюшку расколдуешь, - укорила меня баба Янина.
- Вот, вот, - подтвердила я, - иначе сами понимаете…, - не стала уточнять.
У пенсионерок, известно, фантазия богатая, сами напридумывают себе казни египетские, чего мешать? На этом я окатила себя водой и пошла в сени одеваться. Хорошего понемножку, работать пора. Бабульки, недолго думая, ко мне присоединились.
Когда мы вскоре вышли из баньки, во дворе лесной избушки творилась немыслимая суматоха. Дружинники, стрельцы, конники бегали, кто с ведрами полными воды, кто с лопатами с землей, и обливали и обсыпали полыхавшую внутри многострадальную избушку. Святослав, Любомир и Тихон пытались организовать хаотичное движение подчинённых, Елисейка стоял в сторонке, покрытый сажей, и кусал губу. Баба Яга метнулась к избе, прочитала стишок себе под нос, и пламя тут же погасло. А мы с Яниной подбежали к перепачканному царенку и начали его крутить в разные стороны и осматривать на вопрос полученных повреждений. К счастью, царевич был цел и невредим, но перепугался знатно.
- Совсем люди страх потеряли, уже избушку бабы Яги жгут, - громко возмущалась хозяйка избы, стоя посреди своего двора и с нехорошим прищуром оглядывая всех присутствующих.
Она, не стесняясь, стала подходить к каждому и обнюхивать их. Те ежились, но стояли на месте.
- От тебя голубчик дымом больно тянет. Ты мою избушку поджег? – зловеще вопросил эксперт по колдовству.
- Я царевича из горящей избы вытаскивал, - оправдывался бледный конник.
- А что у нас царевич совсем немощный, сам из горящей избы выскочить не может?
- Так спал он, видно, совсем с дороги уморился, вот и заспался, - гнул свою линию несговорчивый конник, ни в какую не соглашавшийся признать себя виноватым.
- А от тебя почему дымом тянет? – продолжала допрашивать Яга рядом стоявшего стрельца.
- Так я тоже в избу за царевичем полез, один бы он не справился, - кивнув на конника, ответил стрелец.
- А я двери с горницу держал!
- А я двери в сенях!
- А я ваши узелки с вещами выносил!
- А я…
- А я…
Понеслось со всех сторон. Баба Яга и баба Янина носились по всему двору, выискивая виновных, но вредитель так и не был обнаружен.
- А ты где был, Тихон Игнатьевич? – вопрошала разозленная Яга.
- Лагерь ставил, шатры мастерил, - спокойно ответил старший стрелец.
- А ты где был, Любомир? – развернувшись лицом к вою продолжала допрос старушка.
- Хворост для ночных костров собирал, - не менее спокойно, чем Тихон, ответил старший конник.
- А ты где был, воевода? - пошла в наступление бабулька.
- Во дворе за обустройством лагеря следил, да смотрел, чтобы вам в баньке никто не мешал, - ответил Святояр.
- Неужто, не заметил, кто мою избушку подпалил? – взвилась Яга.
- Не видел, Яга Серафонтовна, - заверил боярин.
От бессилия найти виновного, Яга готова была на себе волосы рвать, ну и на других тоже. У нее из глаз аж искры летели. Но поджигателя найти у старушки никак не получалось. Я приобняла расстроенного Елисея:
- Шел бы ты, милок, в баньку, сажу с себя смыл, глядишь и полегчает.
Царенок ничего мне не ответил, лишь грустно кивнул и направился в баню.
- Баба Яга, в избушку можно зайти для осмотра? – крикнула я колдовскому эксперту, от бессилия злобно зыркавшему на воев.
- Заходи, там огня уже нет, - даже не обернувшись на меня, ответила баба Яга.
Мы с Яниной зашли в обгоревшую и всю покрытую изнутри копотью избушку. Зрелище перед нами предстало печальное: стены все черные, мебель обгоревшая, стекла в окнах разбиты. Мда, место для проживания абсолютно неподходящее. В сенях, справа от входа, солома да ветки прогоревшие лежат. Видимо, именно их подложили и подожгли. Для этого много времени не надобно, кинул горящий пучок соломы, оно все и вспыхнуло. Избушка деревянная, старая, бревна сухие. Таким домишкам много и не надо. У нас в садах двухэтажные щитовые домики за пятнадцать минут полностью, то есть до основания, сгорают. Люди из них при пожаре только и успевают, что детей вынести да сами выскочить в том, в чем спали. А в этом доме стены почему-то не загорелись, только утварь.
- Баба Янина, а почему стены не загорелись? – задала я вопрос.
- Так чего им загораться-то? Заговоренные они, – грустно пожав плечами, ответила старушка.
- А почему мебель тогда загорелась?