От стресса в голову лезет всякая ерунда.
Мы поднялись по огромной лестнице на второй этаж. Наконец – то он перестал тащить меня, а держал за руку, переплетя свои пальцы с моими. Жест был настолько интимный, что у меня в месте соприкосновения наших ладоней, покалывало кожу.
Остановившись возле резных дверей, он велел страже уйти немного подальше. Войдя внутрь, я стала осматриваться, поражаясь роскошью комнаты.
Огромные панорамные окна, портьеры из темно синей ткани с вышитыми на них золотыми узорами. Старинная мебель из красного дерева. Возле одного из окон – небольшой чайный столик и пара стульев. У стены – массивный письменный стол и кожаное кресло. Шкафы с книгами.
Пока я осматривалась, он вызвал дворецкого и велел подать обед.
– Где я могу помыть руки? – спросила, оборачиваясь к королю. Он махнул рукой на дверь, расположенную с левой стороны.
Я прошла в указанную дверь и замерла: это была спальня, с по -истинно королевской кроватью. Огромная, метра три в ширину, с множеством подушек, разложенных у изголовья кровати, на шелковом покрывале.
Я замерла в недоумении и повернулась назад.
– Эмм… А ручки мне где помыть?
– Внутрь зайди, там увидишь дверь.
– Надеюсь, там действительно ванная комната, а не камера пыток – пробормотала я, осторожно ступая вглубь комнаты. Раскатистый смех короля летел мне в вдогонку. Вот откуда у него такой слух? – подумала я про себя, не рискуя больше говорить вслух.
За дверью действительно оказалась ванная комната. Я открыла воду и убедившись в наличии горячей воды, вымыла руки.
Выходить мне не хотелось, поэтому я оттягивала этот момент, как могла, рассматривая комнату.
Но лучше бы я не тянула, так как выйдя из ванной, увидела что в спальне накрыли небольшой столик. Мысленно застонав, я пошла туда, где король любезно отодвинул для меня стул.
Положив себе на тарелку мясной нарезки и немного салата, я взяла в руку бокал с вином.
– Может познакомимся для начала? Я – Карина – главное не молчать, а то чего доброго утащит на кровать. Или на ковре разложит, если приспичит ему – тут же ехидно отозвался мой внутренний голос.
– Пока мы наедине, можешь звать меня Эдуард.
Я кивнула и положила в рот кусочек мяса. Нежнейшая говядина таяла во рту. Захотелось аж застонать от удовольствия, но я не рискнула, поняв, что мой стон могут понять по-другому.
– Скажи-ка мне, Карина, в твоем мире у тебя был муж? – услышала я неожиданный вопрос и отрицательно покачала головой. Он довольно усмехнулся.
– И чем ты занималась там, как проводила время?
– Работала, как и все в нашем мире. Чтобы выжить, нужны деньги, а их нужно заработать. У меня небольшое развлекательное агентство. Мы устраиваем праздники.
Я доела сложенное в тарелке мясо и решила попробовать десерт: воздушный бисквитный пирог, с лесными ягодами. На вино решила не налегать, а то неизвестно чем это может закончиться.
Расправившись с куском пирога, облизнула ложечку и тут же вздрогнула, услышав глухой вздох. Посмотрела на Эдуарда. Он, не отрываясь, смотрел на мои губы, и судя по взгляду, представлял что будет со мной делать.
Пока я наслаждалась трапезой, даже не обратила внимание на то, что к еде он даже не притронулся.
Он ничего не ел, лишь пил вино и смотрел на меня. И с каждым глотком его взгляд становился все более откровенным, раздевающим.
Когда я поняла, что в меня уже не влезет ни кусочка, то увидела его горящие глаза и услышала властный приказ:
– Раздевайся, женщина.
Глава 9
/Эдуард/
Последнее время, это уже чуть более пятидесяти лет, я живу как в тумане. С тех пор, как не стало моей любимой жены, в моем сердце поселилась жуткая злость к этому миру.
До сих пор не мог себя простить. Нужно было тогда оставить ее дома. Но она так хотела поехать со мной, что я не смог отказать.
Она видела жизнь в радужном цвете, верила в добро и справедливость.
На этом ее и поймали. А я не смог уберечь…
Вина лежала тяжким грузом.
С тех пор мне жизнь вообще была не мила. Все злило и раздражало.
А когда видел чужое счастье, то впадал в ярость.
Позже, это затянуло меня с головой. Я уже не мог по – другому. Ненавидел людей лютой ненавистью. Не желал чтоб они продолжили жить как раньше. Хотел причинять им такую же боль, которую мне причинили их соплеменники.
Мы ходили в военные походы, разгромляя одно королевство за другим. Плененных женщин отдавал на потеху воинам.
В последнее время отношение с сыном вообще разладились. Парень отстранился. Стал замкнутым и нелюдимым. Он сильно переживал смерть матери, и совсем не одобрял мое правление.