- Ну, нет, так нет, - принял только её ответ Ханбин.
- Джинни! – возмутилась подруга.
- С меня довольно, прости, но я больше туда ходить не буду.
- Ладно, уговаривать не стану, - сдалась слишком быстро для себя Дохи и обратилась к ещё не ушедшему БиАю. – А ты теряешь баллы. Ты видел, что творит Бобби? Я начинаю влюбляться в него. Так я скоро тебя брошу.
- Отряд не заметит потери бойца, - улыбнулся Ханбин. – Удачи в приставаниях к нему. Мой зад ещё не отошёл от травмы, и ему нужна моральная компенсация.
- Какие мы щепетильные, а я ведь и повторить могу, - она занесла руку, но Ханбин поймал её, сжав до боли. – Ай!
- Ещё раз тронешь – останешься без руки. Хоть как-то сбавишь в весе. – Он заметил краем глаза Хёну, не решавшуюся приближаться, пока здесь стоял БиАй. К изумлению всех, он улыбнулся ей. – Хёна! – Девушка едва не рухнула на пол, но вместо этого лишь выронила книгу, что была в руках. Спешно присев, чтобы поднять её, она поздно поймала себя на том, что опустилась к ногам Ханбина, специально сделавшего шаг в её сторону, чтобы эта расстановка была очевиднее. Хёна быстрее встала, поправив юбку смущенным жестом. – Будешь моей моральной компенсацией? Меня так сильно обидели! – Не успела она что-либо предпринять, как он оказался рядом с ней и, перекинув руку через её шею, положил ладонь ей на плечо, прижав к себе. Девушка округлила глаза, окаменев. Её лицо выражало состояние крайнего недоумения, шока. Второй рукой БиАй поправил её локон, заправив его за ушко, которого коснулся губами, говоря: - Мне хочется, чтобы сегодня на тренировку пришла ты. Ты же придёшь?
- Я? Я…
- Убери от неё руки! – вступилась Джинни. – Хёна! Пошли его в задницу! Идём домой!
- Зачем меня посылать? – недоумевающее, наивно состроил гримасу невинности БиАй. – Я разве кого-то неволю? – Он убрал руку от Хёны, отступив. – Видишь? Я ничего ей не делаю, никаких домогательств. – Он посмотрел в глаза Хёне, ещё до конца не понявшей, что происходит. Она лишь почувствовала, что опять лишилась его присутствия, накрывшего её на несколько мгновений. – Я всего лишь хотел поговорить со старым другом. Хёна, поговоришь со мной? – И он сделал маневр уходящего, ускользающего, который больше не будет стоять на месте и мгновения. Это сработало, потянув девушку бессознательно. Она сделала шаг следом.
- Хёна! – крикнула Джинни.
- Мы только поговорим. Я никуда с ним не собираюсь, всё в порядке, - оправдалась она и пошла за БиАем.
* * *
Джинни с Юнги шли по набережной, держась за руки.
-… и вот как, как он это делает? – сокрушалась она, рассказав о глупости подруги, которая в результате так и ушла смотреть баскетбольную разминку. – Понимаешь, создаётся ощущение, что он им угрожает, но никаких угроз нет. Они просто как кролики перед удавом, разве такое возможно?
- Ты знаешь, влюбленные люди никогда не поддаются логике. Тем более, из моих жизненных наблюдений, женский организм, когда хочет секса, теряет самообладание круче, чем мужской, - порассуждал Шуга.
- Это ты обо мне? – подмигнула Джинни.
- Да нет, - засмеялся он. – Вообще… много разного видел. И терявших голову от Хоупа, - девушка почесала нос, отведя глаза. Был короткий период, когда она и сама мечтала о Чон Хосоке, между друзьями зовущимся Хоупом, словно, действительно, был общественной надеждой на что-то. Но с тех пор, как тот женился, с самой его свадьбы, где все отлично погуляли, она его больше не видела. – От Чимина, от Ви. У Тэхёна был случай с одной девушкой, он её, конечно, и пальцем не тронул, но она его буквально брала в кольцо осады и изводила. Безответная любовь – это болезнь, если её не лечить, то будет хуже и хуже, пока не утонешь в безответности, из которой любая, самая жалкая и некрасивая подачка кажется огромным даром.
- А ещё, по-моему, многие люди чуть-чуть мазохисты, - заметила Джинни. – Девушки так любят, когда над ними доминируют! Что в этом хорошего?
- Женщины всего лишь хотят крепкое мужское плечо, - пожал своими Юнги. – Но мужчины редко умеют продемонстрировать свою мужественность как-либо кроме жестокости, агрессии и тупой бесчувственности. – У Джинни зазвонил телефон. Она подумала, что это опять брат, и достала его. Но там был номер, который она не записала, хотя и не удалила после того, как его набрал сам хозяин номера. – Намджун? – спросил Шуга. Джинни растерялась. Она не стала говорить о новых инцидентах с Бобби, и сейчас немножко поздно признаваться, что тот завладел её номером без спроса.
- Нет, Дохи, - солгала она, сбросив вызов и отключив звук. – Потом ей перезвоню.
- Джинни, я послезавтра опять уезжаю, - выдал вдруг Юнги. Девушка моргнула, ей хотелось разслышать и перепонять. Молодой человек извиняющимся поцелуем коснулся её виска.
- Надолго?
- Как получится… недели на две, наверное. – Разлука ещё не состоялась, но на сердце Джинни уже легла тоска. Две недели! Это так долго! Почему Юнги всегда отсутствует дольше, чем присутствует? Это неправильно. К тому же, весь этот период она не сможет ему даже позвонить. Он всегда вне зоны доступа в своих отлучках. Выходит, случись какая-то ситуация, требующая поддержки или помощи, придётся обращаться к Намджуну, рассказывая ему всё? Джинни хотелось надеяться, что ничего за эти две недели не произойдёт. Ей будет и без того трудно, потому что когда Юнги был в Сеуле, то брат перекладывал на него половину ответственности за Джинни, а сам Юнги ей доверял, поэтому ощущалась какая-то приятная свобода с ощущением незримой заботы. Когда же он уезжал, то Намджун возвращал себе всю власть над сестрой и начинал её допекать надзором, контролем и указами, когда, зачем и с кем ей быть. Вроде как следит и за себя, и за бойфренда, чтобы Джинни не подвела и не повела себя плохо. – Завтра у нас будет ужин, в честь отъезда. Ви, ты и я, Чонгук, - Шуга сжал её руку. – А потом они уйдут.
- Намёк понят, - осветилось лицо Джинни предвкушением. – Буду вовремя.
* * *
Хёна выглядела нормальной, в полном порядке, листая ленту новостей в соцсети. Джинни приземлилась рядом с ней.
- Ну, и чем вчера кончилась тренировка?
- Ничем, - не выдавала никаких эмоций подруга.
- Ты ведь никуда не ездила с ним, правда?
- Нет, мы с ним поговорили в свободном кабинете рядом с деканатом, и разошлись.
- Только говорили? – прищурилась Джинни.
- Да, именно, - Хёна отложила телефон, сложив перед собой руки с переплетенными пальцами, тонкими и красивыми, как и сама она. – Ты не представляешь себе, как красиво он умеет говорить. Никто из тех, кто с ним не был, не знает, каким бывает БиАй за закрытыми дверями. Это не тот показушный бабник, что шляется по бабам. Джинни, я не видела ни одного парня с более чувственным взглядом, чем он. Я никогда не слышала более глубокого голоса, никогда не слышала таких берущих за душу слов.
- Но ты же понимаешь, что это всё ложь и игра? – испугалась Джинни, что Хёна опять побежала к граблям.
- Я знаю, но… - ухмыльнувшись собственной дурости, она закрыла глаза и оперлась лбом на руки. В белой тонкой кофте с вырезом-галочкой, она была такая легкая, женственная, хрупкая. – Господи, как же я хочу быть с ним, как же я хочу ещё хоть раз очутиться в его руках, Джинни. Это невыносимо. Я не могу забыть его, - прошептала она.