- Придётся, - не знала, что ещё предложить девушка. – Найди себе другого, а? – Повертевшись, она кивнула назад. – Вон, Чану! У него никого нет.
- Ты сравнила… - ещё тише сказала Хёна. – Заменить БиАя Чану? Невозможно.
- А кем возможно? Бобби? – Джинни посмотрела на вошедшую Дохи. Та не была расстроена вчерашней неудачей. Да чем она вообще бывала расстроена? С младшей школы дразнимая, гонимая, отвергаемая и униженная мальчишками, девушка давно поняла, что единственный шанс быть в жизни счастливой – это улыбаться и плевать на всё. По крайней мере на то, что не стоит слез и огорчений. Она посмотрела на Хёну, примостившись со своим рюкзаком.
- Всё нормально? – та покивала. – Слушайте, я не буду больше приставать к БиАю, - вздохнула Дохи. – Мне неудобно. Я думала, что ты его уже разлюбила окончательно, затаила ненависть, - обратилась она к Хёне. – Но, может, у вас ещё что-то получится?
- Да ничего у нас больше не получится, - отмахнулась та, гоня прочь сомнения и беспощадную надежду, которая никак не хотела подохнуть. Джинни взялась за тетрадку, как вдруг на неё опустился самолётик. Подняв голову, она посмотрела вниз аудитории, где стоял Бобби, запустивший его точно ей на парту. Он улыбался. Изобразив отвращение и брезгливость, Джинни посмотрела на самолётик и взяла его в руки. Из обычного чистого листа, он имел надпись на одном крыле: «Желание первое: свидание». Не поднимая лица, студентка взяла ручку и развернула примитивное оригами к себе другой стороной. Написав «ошибся лампой, потерли до тебя», Джинни швырнула самолётик обратно. Сверху вниз он полетел легко, без усилий, хотя и не так точно, как прилетел вверх. Но Бобби сам подошёл к нему, поднял, и прочел. Посмотрев на Джинни, держа в одной руке скомкиваемую бумажку, второй он стал разминать пальцы, как после долгого писания. Сжав их в конце в кулак, он замер и, ничего не сказав, убрав улыбку, мотнул головой, как бы показывая, что принял к сведению. Но что именно – не ясно. Ушёл. Джинни выдохнула, что не пришлось вступать с ним в разговор. Ей давалось это всё тяжелее.
Идя на следующую лекцию, подруги прошли мимо отшатнувшейся девицы, и не сразу её узнали. Это же была та длинноногая временная королева БиАя! Но на ней не было косметики, волосы были забраны в прямой хвост, юбка достигала почти колен, никаких каблуков. Она прятала взгляд, по осанке и походке создавая впечатление, что хочет провалиться на месте и исчезнуть. Джинни удивилась, не представляя, что могло на неё повлиять? Хотя к обеду стала догадываться, когда та девушка разминулась с Ханбином в коридоре, и они даже не поздоровались. Как обычно, первым любопытство полезло из Дохи. В столовой она подозвала Бору, когда та проходила мимо.
- Чего это у нас с пассией БиАя? Опять бросил?
- Ещё как! – как данность признала Бора, склонившись к их столику. – Она же считала, что продержится, если не переспит с ним, но зачем она ему, если не даёт? – девушка покачала головой. – В общем, он развел её на… - изобразив что-то держащееся в кулаке, она направила пустоту себе в рот и провела языком за щекой. – Ну вы поняли… прямо в университете! Где-то в раздевалках, что ли. Короче, Чжунхэ сфотографировал это исподтишка, БиАй подписал снимок «мама, я шлюха» и отправил с её же телефона её родителям.
- И, конечно же, не только им, - догадалась Дохи. – Судя по тому, что много кто знает.
- Разумеется, - грустно повеселившись тому, что от неё это звучит слишком часто, Бора досказала: - Это же БиАй!
- Его кто-нибудь когда-нибудь пристрелит, нет? – задалась безответным вопросом Джинни.
- А смысл? – хлюпнув супом, вытерла губы Дохи. – Не он, так другой будет иметь этих псевдо-девственниц. Вот скажи, чего было ломаться, если готова отсосать под какой-то лестницей? Как будто сделать минет – удел приличных. Вот ты этим занимаешься? – пытливо воззрилась на Джинни подруга. Она покраснела.
- Нет…
- Во-от! Хотя у тебя тоже есть парень. Нет, девчонки, проститутка – это призвание, а не профессия.
- А что в этом такого плохого? – нервно посмотрела на неё Хёна. – Если бы БиАй не выставил это на показ, то это было бы делом двоих, которые имеют право заниматься, чем хотят и как хотят.
- Да ну, по-моему, это извращение какое-то, - загрузилась Дохи. Хёна поднялась, взяв поднос.
- Не буду смущать своим извращенным обществом приличных девочек, - разозлившись на ровном месте, ушла она. Дохи поняла, что невольно попала туда, куда не метилась. Джинни похлопала подругу по плечу.
- Не переживай, просто Ханбин опять выбил её из колеи. Она не обижается. Скорее, сама думает, что зря шла у него на поводу, - вспомнив секс с Юнги – нельзя было не подумать о сексе в гуще таких разговоров – Джинни воспроизвела перед глазами его член, произведший на неё неизгладимое впечатление. Её вовсе не смущало, с первого же раза, смотреть на него, трогать. Вообще-то её тянуло и на большее, но она не решалась пока. – А, на самом деле, что извращенного в оральном сексе? – спросила она у подруги. Оказавшись в одиночестве против двоих, Дохи почесала затылок, крепко загрузившись.
Третья ложка. И совсем чуть-чуть перца... упс!
Джинни не пошла на занятия. Она долго ещё не увидится с Юнги, поэтому предпочла провести весь этот день с ним, но стоило начать собираться выйти из дома, как мобильный вновь взялся беспокоить её. Бобби. Никак заметил её отсутствие? И что ему нужно? Узнать, почему её нет? Пусть ещё скажет, что волнуется! Девушка снова выключила звук, и пошла в прихожую. На кухне доедал завтрак Намджун, как бизнесмен имеющий право приезжать на работу попозже, не торопясь.
- Я сегодня прогуливаю учебу, - смело сообщила она, остановившись в проходе. Брат развернулся, поставив чашку чая на стол, ожидая, последуют ли оправдания? Проснувшись, он думал, что её уже нет дома, и вот она вдруг. – Юнги завтра уезжает на очередное задание, - сказала Джинни. Намджун расслабился, с пониманием опустив глаза и кивнув. – Я вернусь поздно, - непререкаемо выдала она. – Позже, чем обычное «поздно».
- Я должен бы дать тебе ремня, - вздохнул Намджун, но выдержав зловещую паузу, улыбнулся. – Но сегодня пусть будет так. Передавай Шуге привет и удачи, пусть бережёт себя. Я заеду к ним завтра утром, на дорожку.
Джинни обулась и поспешила на автобус, чтобы встретиться в обговоренном заранее месте с Юнги. Они пошли в кинотеатр на новую комедию, после которой перекусили в Старбаксе и уехали в Мёндон, бродить по магазинам в поисках чего-нибудь памятного и парного. Обзаведясь одинаковыми браслетами и футболками, Джинни с Шугой отчалили бродить по Каннаму, хотя знали его уже наизусть. Вездесущие пешеходы и несвободные тротуары утомили их к вечеру, и они двинулись в более окраинные районы. Заплутав в каких-то переулках, они шли среди забегаловок, торговых лавочек, цветочных палаток и прилавков на колесиках, на которых либо жарили что-нибудь острое и горячее, либо из которых доставали мороженое. Пройдя несметное количество метров, вверх и вниз, по холмистой местности Сеула, Джинни и Юнги добрались до какой-то автобусной остановки, решив, что можно начать добираться обратно, в квартиру парней, чтобы пораньше приехать на ужин, который обещался сваять Тэхён. Девушка огляделась вокруг и нашла глазами вывеску над разрисованной дверью. Тату-салон. Ей сразу вспомнилась история с Ынджи, бывшей БиАя. Насколько нужно было быть уверенной в своих чувствах, чтобы набить татуировку, ведь подразумевается, что это навсегда? И она выбрала в качестве символа не что-нибудь, а имя возлюбленного. Джинни посмотрела на Юнги. А насколько она уверена в нём? Интересно, насколько можно ошибаться, будучи влюбленной, если мозги отказываются работать правильно по вине гормональных изменений в организме? Ынджи тоже ведь не искала подвохов, не задумывалась над тем, что принесёт завтра. Если бы ей пришло в голову, что Ханбин через день с ней и не поздоровается, она бы не зашла так далеко.