- Да, наши родители намного проще, - подумала Джинни о том, как повезло им с Намджуном и в этом. – Папе и маме всё равно, чем занимается тот, с кем я встречаюсь.
- Шуга занимается тем, что достойно восхищения и уважения, - не уточняя, как обычно, что занимается тем же самым, заверил Хосок. – Без таких как он, мир давно пошёл бы на дно.
- Я знаю, - тепло засияли глаза Джинни. Они подъехали к её подъезду. – Спасибо, что подвёз, женатик!
- Обращайся! Правда, без стеснений! – они помахали друг другу.
Девушка дождалась возвращения брата с работы и решила, что пора отвоевать себе немного свободы. Отозвав его в свою комнату, она попросила его сесть, от чего Намджун уже напрягся.
- Я хотела тебе сказать… - встала она напротив него и поколебалась. Как лучше к этому подойти? – В общем, когда Юнги вернётся… ты не мог бы перестать меня контролировать?
- Слава тебе Будда, - погладил Намджун рубашку в области сердца. – Я думал, ты скажешь, что беременна.
- Да нет же! – засмеялась Джинни и бросилась обнимать его за шею, успокаивая. – Ну, ты что? Я совсем дурочка что ли? Или Юнги совсем неумелый?
- Но почему это я должен перестать тебя контролировать?
- Потому что я уже взрослая! – подняла указательный палец сестра.
- Какая ты взрослая? Посмотри на себя – мелкая. Малая ещё!
- Намджун, меня больше не от чего оберегать, у меня уже всё было! - строкой протараторила она, впившись глазами в брата. Тот замер на мгновение, потом вдруг воткнул в уши пальцы, закрыл глаза и поднялся.
- Ничего не знаю! Не слышал! Не желаю знать! Фу, Джинни! – вытащив пальцы, он не раскрыл век и принялся фыркающее отплёвываться. – Ну бля, бля, бля! Я не хочу представлять и думать об этом! Оставь подробности при себе, ладно? Хорошо? Молчи, ни слова больше!
- Да я молчу давно!
- Что у вас за шум? – заглянула в комнату их мать, привлеченная повышенным тоном сына.
- Ничего! – заверили дети, приняв тихий и прилежный вид. Женщина подозрительно посмотрела на каждого.
- Ужинать через десять минут идите.
- Ладно, мам.
- Хорошо, мам. – Дверь закрылась, и Намджун развернулся к младшей сестре. – Вот что значит довериться тебе хоть раз! Так ты отплатила за братскую доброту, да?
- Это было не раз.
- Я же попросил! – возвел глаза к потолку молодой человек, мученически простонав.
- Прости, - захихикала Джинни. Ей было проще в этом плане, у Намджуна никогда не было отношений с её подругами. Да и с кем бы? Школьные давно встречались с кем-нибудь, а теперь есть только Хёна и Дохи. Джинни попыталась представить брата с кем-то из подруг и моментально поняла рвотные позывы Намджуна, когда он слышал об их с Юнги интиме. Да, как-то странно, когда близкие люди сходятся и творят что-то вместе.
- Надо было лучше за тобой следить, а ты говоришь – прекращать вообще!
- Но уже же ненужно!
- Когда Шуга вернётся – я ему врежу!
- Только попробуй! Тогда я тебе до конца года буду рассказывать подробности! Мельчайшие!
- Молоко ещё на губах не обсохло старшего брата шантажировать!
- Это сахарная пудра, - многозначительно повела бровью Джинни. Вслушавшись во фразу, Намджун, как горилла, провопил «ар-ар-а!» и, заткнув уши, вынесся из спальни сестры. Девушка была уверена, что до возвращения Юнги всё устаканится и угроза подействует. Впечатлительность Намджуна не позволит ему долго терпеть её пытки. Свобода была близка, как никогда, оставалось протянуть руку и взять. Во время ужина брат отказался сыпать в чай сахар, и Джинни с трудом сдерживала смех, наблюдая эти взросло-ребячливые обиды.
Перед сном Джинни вдруг получила смс-ку. Конечно же, она была от Бобби. «Мне нужно выбрать номер для майки, под которым выступать на игре. Какое твоё счастливое число?». Девушка с минуту читала эти слова, рассматривая их так и так. Ей нечего было ответить. Её счастливые числа – для Юнги, её ответы и сообщения – тоже для Юнги. Она отложила телефон и закрыла глаза, лежа в кровати. Надо уснуть. Но перед внутренним взором встали те трущобы, где она была с Бобби. Он живёт там один. В такой поздний час, если он пишет ей, он тоже один? Не водит к себе девчонок, не отрывается где-нибудь с БиАем? Не участвует сегодня в гонках или каких-нибудь ещё соревнованиях? А что, если он тоже вот так лежит, совершенно один, ненужный родителям, никем не любимый – из-за своего несносного характера, в первую очередь. Отчего он такой упрямый? Может контузия какая? Если ему хочется найти кого-то, чтобы делить с ним свободу, самое логичное было бы найти кого-то свободного. Но он долбится головой о непробиваемую стену любви Джинни к Юнги. А что, если это вообще розыгрыш? Это же компания БиАя, Бобби может писать сообщение с лирическим содержанием, находясь в пьяном угаре и имея какую-нибудь шлюху. А может это и не розыгрыш, и побитый Чживон, сменив повязку на плече и помазав гелем для лучшего заживления ссадины, смотрит в потолок, не в силах перестать думать о ней – Джинни. Ей стало его жалко. Хотя жалость не то чувство, которое Бобби в целом вызывает. А, может, это не и не жалость вовсе? А что тогда – сочувствие? Со-чувствие – это уже какое-то чувство. Причем совместное. Телефон зазвонил. Девушка быстрее приняла вызов, пока в квартире не услышали рингтон.
- Не спишь? – тихо спросил Чживон.
- Сплю! – зло прошептала Джинни.
- Врёшь, ты бы не подняла так быстро.
- Я быстро просыпаюсь и реагирую.
- Я бы хотел посмотреть, как ты просыпаешься.
- Размечтался. Зачем ты звонишь?
- Я подумал, что ты не хочешь отвечать, чтобы не оставлять компроматов перед своим чахликом. Вдруг ты думаешь, что я буду хвастаться твоими сообщениями и показывать всем, что ты мне пишешь? По той же причине ты и звонить мне не будешь. Поэтому выход один – я буду звонить сам. Входящие звонки ведь ты сама удалишь, когда захочешь.
- Я даже на ум это всё не брала. Не звоню и не пишу – потому что не хочу.
- А чего ты хочешь сейчас?
- Того же самого, что и днем.
- Счастья?
- Чтоб ты отстал, - поправила Джинни.
- Чтобы я отстал… из всех желаний, которые мог бы выполнить для тебя я, ты требуешь самое невыполнимое. И обязательно то, которое причинит мне боль. – Девушка сглотнула слюну, твердя себе, что это развод.
- Какие красивые слова! Но что-то не верится в них.
- Ты правда просишь именно этого? Это твоё единственное желание, чтобы я больше к тебе не лез никогда?