— Дерется за деньги в нелегальных боях без правил, участвует в гонках на мотоциклах, за которые тоже хорошо платят. — Намджун полез за телефоном. — Что ты придумал? Кому ты звонишь?
— Нашему гонщику. Я знаю, как нам избавиться от Бобби, умыв руки.
— Мон, ты уверен? — нахмурился Хосок.
— Ты же вроде говорил, что этот парень принимает любые вызовы? Тогда он не откажется, — гудки пошли и вскоре Намджуну подняли трубку. — Привет, Дэ, извини, если разбудил… слушай, тут такое дело… ты же ещё первый гонщик Сеула? Я не сомневался. Когда очередные гонки? Завтра? Да, я знаю, что ты давно не участвуешь. Но нужно. Очень. Не растерял сноровки? Хорошо. Нет, просто нужно поучаствовать не просто в мотто-ралли. Нужна «гонка смерти». Вызови на неё одного человечка…Его зовут Ким Чживон, среди киллеров известен, как Эвр. Слышал о таком? Ну вот… Погоняй с ним, но только так, чтобы от него ничего не осталось. Я надеюсь на тебя, Дэ. Спасибо. — Стиснув зубы, Намджун повесил трубку. За друга он готов был порвать эту непонятную дрянь по кличке Бобби.
— Гибель в автокатастрофе? — уточнил Хосок, оценивая шансы оказаться в стороне и не быть упомянутыми.
— Наш мотоциклист не засвеченный, никто не додумается проводить параллели с нами. Да и разбиться на скорости под триста километров в час — разве это убийство?
Дохи не спала почти всю ночь, но всё равно пошла в университет. Утомленная и разбитая, с перевязкой на плече, спрятанной под пиджаком, она не стала оставаться дома, там бы ей сделалось и вовсе плохо, все мысли были бы о случившемся. С утра она позвонила Джинни, не отходившей от постели Юнги, и узнала, что тот пока не пришёл в сознание. Это было ужасно. К нему подключили капельницу. Понятно, что подругу можно на лекции и не ждать, пока Юнги не оклемается.
Входя в аудиторию, она была поймана за целую, не порезанную руку, поэтому обернулась назад.
— Как ты, хомячок? — стоял позади неё Бобби и смотрел на неё взволнованными глазами — единственным живым местом на расквашенном в третий раз за месяц лице.
— Ты дурак?! — затянула его Дохи в зал за собой. — Если тебя декан или завуч увидят, то точно отчислят! Не броди по университету с такой мордой, выпрут ведь!
— Да плевать, как твоё плечо? — Девушка посмотрела на него, как на ненормального, и, бубня под нос, пошла садиться, увлекая парня за собой:
— Что со мной станется? Я в полном порядке, а Юнги до сих пор в коме, в которую ты его закинул. Ты хоть понимаешь, что будет, если он не очнется? — Бобби сел рядом с ней на стул.
— Я не хотел, ты же знаешь.
— Зачем ты показал ему то фото? — тихо спросила Дохи, положив рюкзак на колени.
— Ну, психанул, — повел плечами Бобби, спрятав взгляд. Стыдно, что ли?
— Зачем ты вообще сделал этот снимок?
— Мне нужно было добиться Джинни… я заготовил разные варианты по тому, как ей завладеть. Но я не собирался вчера пускать в ход эту фотографию. Меня просто выбесил тон этого Шуги. Я ненавижу, когда мне указывают, что делать! Просить меня можно, можно даже заплатить деньги за то, чтобы я что-то сделал, но не указывать, словно я чья-то вещь! Я свободен, Дохи, мне никто не указ, и меня нужно уважать, иначе лучше меня не трогать.
— Бобби… — девушка посмотрела на его руку со шрамами на костяшках и пальцах. Хотелось взять её, но она не стала. — Если ты на самом деле такая сволочь, которая просто хотела переспать с Джинни любыми средствами, то зачем ты делаешь вид, что тебя заботит моё состояние? Теперь ты хочешь переспать со мной?
— Нет.
— А чего тогда тебе от меня надо? — вернув былую наглость, развернулась к нему Дохи, словно не она последние дни ходила к нему и начинала общение первой. Бобби сделал вид, что не вспомнил этого и на самом деле проявлял инициативу сам, тихо сообщив:
— Я волновался, потому что не хотел причинить тебе вреда, хомячок.
— Не верю. Вот теперь — не верю! — она отвернулась от него. — Я думала, что ты внутри красивый, как я. Ну, потому что тоже такой же скромный, — хмыкнула она, понимая, что с душевной красотой, пожалуй, подобная уверенность в самооценке лишняя. — Я считала, что ты умеешь любить, что ты ради любви сделаешь всё… я смотрела на тебя и завидовала Джинни, мне хотелось такого же, но я понимала, что такие парни достаются красавицам, а не мне. А оказывается, что таких парней и вовсе не бывает. Всё что вам надо — это секс, всё что вы умеете — это драться и выпендриваться перед другими парнями. Кому я теперь своё доброе и наивное сердце подарю? Оно разбито. Предали не меня даже, а мои мечты… это ещё больнее. Хотя откуда мне знать? Меня не предавали пока.