Заметив, что лейтенанту тягостно затянувшееся молчание, Корнев спросил:
— В полк едете в тревожное время. Семья есть?
— Есть. Но жена осталась дома.
Сундстрем немного поколебался, а потом рассказал, скольких хлопот стоило ему, чтобы добиться направления в полк. Просить о назначении в армию начал еще во время финской войны, но вопрос решился только после того, как он набрался смелости обратиться с рапортом к самому наркому.
Обменявшись еще несколькими фразами, попутчики вернулись в вагон. Капитан осторожно прошел к своей верхней полке. Привычным рывком, как на спортивных брусьях, поднялся на руках. Поудобнее устроился.
Не спалось.
Казалось бы, за двенадцать лет службы пора привыкнуть и к частым переездам, и к новым назначениям. Но нет, всякий раз беспокойно на душе.
Корнев стал смотреть в окно. За стеклом проплывали едва угадываемые в темноте леса и поселки. Мелькали тенью телеграфные столбы. То и дело серебристыми струйками пробегали провода. Паровоз сыпал в ночную темноту снопы искр, и они еще больше усиливали чувство тревоги.
На Корнева нахлынули воспоминания. Пришло на память, как начинал военную службу. В 1929 году его вызвали в Благовещенский горвоенкомат, назначили в саперы. Других — в пехоту, артиллерию, кавалерию. Кавалеристам все призывники завидовали. Но брали туда не всех. Тогда и Корнев не скрыл своего недовольства: раз нельзя в кавалерию, направьте хотя бы в пехоту. Военком усмехнулся, ткнул пальцем в анкетный лист: «Маляром был? Матросом по Амуру плавал? Даже подручным подрывника побывал. Все это в саперах пригодится. Поедешь в Хабаровск. Командир там боевой, два ордена Красного Знамени имеет, один заслужил еще в гражданскую войну, а второй недавно получил за отличие во время конфликта с китайцами на КВЖД…» (Китайско-Восточная железная дорога.)
Когда приехал в часть, зачислили в школу младших командиров. В напряженной учебе не заметил, как прошла зима. Однажды, уже по весне, Корнева вызвали к командиру батальона. Он шел и ломал голову: «Зачем?» Оказалось: в батальоне большая нехватка младших командиров. Вот и решили лучших курсантов досрочно выпустить из школы. А кто из рабочих и пограмотнее — назначить на должности помкомвзвода. Так в петлицах Корнева появилось три треугольника: он стал помощником командира взвода. Потом его командир взвода кореец Ким Чембен посоветовал Корневу поступить в Ленинградское военно-инженерное училище.
Окончил училище, получил назначение в саперный батальон. Там сразу назначили на взвод в учебную роту. Уставы и наставления знал хорошо, занятия проводил грамотно, интересно. Любил втолковывать курсантам, что армией, в конечном счете, командуют нарком да младшие командиры: все остальные — только промежуточные звенья. Сам не помнил, где перенял эту мысль, но она помогала внушать курсантам гордость и ответственность за будущие два треугольника в петлицах. Долго и сам верил, что так на самом деле, но потом убедился: от «промежуточных» ох как много зависит!
Заместителем командира батальона был майор Пляскин, старший брат друга детства Сашки Пляскина. Когда увидел его, не сразу вспомнил, кого он напоминает. Потом догадался: «Сашкин брат! Земляк!» Знал про него, что Пляскин из забайкальских казаков. Его отец в 1905 году был причастен к Читинским Советам рабочих, крестьянских и казачьих депутатов. После их разгрома в станице ему не было житья от богатых казаков. Переселился в Читу. Стал вместе со старшим сыном каменотесом. Вырубали надгробные памятники из мрамора и гранита. Завели знакомство с мастеровыми депо Чита-1, которые тоже прирабатывали, отливая и выковывая кресты с завитушками для богатых покойников. Вот тогда Виктор Корнев и дружил с младшим братом Пляскина Сашей, озоруя в ватажке деповских ребят. А потом слышал, что старший Пляскин и в партизанах побывал, и Волочаевскую сопку штурмовал, а окончив курсы краскомов, стал саперным командиром.
Однажды к Корневу на занятия по подрывному делу пришел замкомбат. Высокий, стройный и подтянутый, он был образцом командирской строевой выправки. Как-то особенно шли к его продолговатому лицу аккуратно подстриженные небольшие черные усы. Он вник в ход занятия, а потом сказал Корневу: «Бережешь людей? Это хорошо, беречь надо, но надо научиться без страха относиться к своему делу». Майор нарезал небольших кусочков бикфордова шнура. Раздал их и приказал каждому по очереди зажечь. Курсанты повторяли, пока не научились, приложив головку спички к косому срезу шнура, зажигать одним резким движением коробка. А перед этим шепнул что-то командиру отделения. Тот отошел в сторону, соединил куски шнура с капсюлями-детонаторами. Получились зажигательные трубки.