По залу прошел легкий шумок. Кто-то прошептал:
— Кому это надо — тонну весом поднимать?
Командир полка предупреждающе оглядел зал, а подполковник ехидно заметил:
— Придется еще отметить и низкую дисциплину комначсостава.
Замполит спокойно сказал:
— Надеюсь, это замечание не распространяется огульно на весь командный состав полка.
Фисюн покосился в сторону входившего в состав комиссии представителя политуправления округа. Он знал, что тот с многими его выводами не согласен и будет свое отдельное мнение докладывать самостоятельно. Но, снова листая страницы блокнота и поглядывая в зал, встают ли те, чьи фамилии он называет, принялся перечислять выявленные нарушения:
— «Командир роты лейтенант Соловьев во время рейса паромов с лесоматериалами производил подрыв подводных зарядов. Понтонеры наглушили рыбы и в лагерной столовой наварили ухи. Так создаются неучтенные излишки продуктов.
В роте лейтенанта Переплетчикова, — продолжал Фисюн, — вместо запланированной физподготовки люди занимались чисткой и переноской понтонного парка».
Дальше перечислялся целый ряд «безобразий». Сделав вывод, что в полку еще нет должного воинского порядка, Фисюн закончил свою речь такими словами:
— В отношении командования полка решение примет начальник инженерных войск округа. С остальными же командирами, товарищ майор, надеюсь, разберетесь сами.
Командир полка встал с недобрым огоньком в серо-стальных глазах, но весьма корректно ответил:
— Выводы комиссии будут учтены!
Расходясь после совещания, командиры удивлялись, почему комиссия оказалась скупой на похвалу, не отметила, как много сделано за короткий срок для размещения полка в городе, не имевшем раньше воинских частей, кроме румынских пограничников. Все сочувствовали майору Тюлеву, считая несправедливым замалчивание успехов командиров в обучении и воспитании личного состава. По дороге домой Корнев пытался думать об ожидающих его неотложных делах. Все услышанное от командира полка и на совещании легло на его плечи тяжелым бременем забот. А в чем причины имеющихся недостатков, пока не ясно…
Жена, Елизавета Петровна, встретила мужа вопросительным взглядом. Он спокойно ответил:
— Порядок в понтонных войсках, хотя кое в чем пузыри пускаем. А как на семейном фронте?
— Нормально.
Дети еще не спали, и им выпало редкое счастье поужинать вместе с отцом. Алена, как старшая, вела себя тихонько, и только глазки блестели в ответ на ласки отца. А Вова притащил дощечку и попросил отца выстругать ружье. И когда оно было выстругано перочинным ножом, радости мальчика не было границ.
На следующий день Корнев вместе с Борченко поехал рано утром в лагерь. На широкой площадке у берега кишел муравейник раздетых до пояса бойцов. В одном месте понтонеры, подхватив якорь, перебегали от флага к флагу. Получилась своего рода понтонерская эстафета. В другом месте переносили настилочные щиты.
Дежурный по лагерю подбежал к машине, доложил начальнику штаба:
— Личный состав сборов запаса занимается утренней зарядкой.
Внимание Корнева привлекли два отделения, тренировавшиеся в подноске полупонтонов весом 1100 килограммов, перевернутых вверх дном.
Прозвучала команда. Понтонеры — по восемь с каждой стороны — подхватили полупонтон на руки и, тяжело переступая, понесли его к обозначенному флагом месту. Но вскоре полупонтон наклонился на один бок.
«В чем дело? — подумал Корнев. — В отделениях люди по росту примерно одинаковые». Пригляделся — одни работают в поте лица, другие — только чуть груз поддерживают.
— Опустить полупонтон! — скомандовал Корнев. — В одну шеренгу становись! Руки вперед! Повернуть ладонями вверх!
У большинства на ладонях явно отпечатались следы от полосы верхнего обвода полупонтона с дырами для болтов. У четверых — таких следов не было. Посмотрел им в глаза и приказал:
— Покажите ладони товарищам!
Затем прутиком вывел на песке: «1100 килограммов», поставил знак деления, цифру 16. После знака равенства четко вывел: «68 килограммов» — столько ложится на плечи каждого при равномерной нагрузке. Быстро привязал к якорю болт колесоотбойного бруса, приказал каждому из четырех ловчивших перенести этот якорь за болт на двадцать метров и снова показать руки. Теперь на их ладонях явно проступили отпечатки болта. Больше ничего не говоря, скомандовал:
— Продолжать занятия!