Услышав стрельбу близко от пристани, Корнев, прихватив с собой двух бойцов с ручным пулеметом, сел в маленький катерок — и на другую сторону. Причалил. Встретил его только один понтонер.
— Где ефрейтор Лобов с расчетом?
— Проверять кусты ушел. Может, там еще фрицы есть.
Прислушались. Близких выстрелов не было слышно. Вскоре вернулся ефрейтор. От него узнали, что метров на триста от пристани ни немцев, ни наших нет. Только стало видно, как паромы ниже по течению пошли на причалы. А выше по течению послышалась перестрелка, разрывы мин и гранат.
Оставив в помощь дежурному расчету понтонера с одним пулеметом, Корнев вернулся на свой КП. Встретил его замполит Ястребинский. Ростом бог его не обидел, фамилия приметная, а взгляд — и впрямь ястребиный. Умеет так посмотреть, что у робкого смелости прибавится, а строптивый спесь потеряет. Взглянул на комбата, как на провинившегося школьника.
— Так и будешь в каждую дыру соваться? А кто за тебя батальоном командовать станет?
Наверное, нашлись бы у него и еще веские доводы, да в это время через верхушки неширокой прибрежной лесной полосы зашуршали снаряды «катюш». Пламя и дым взметнулись правее на плацдарме, в зарослях поймы между высотами и берегом.
В это время Корневу позвонил начинж армии и пояснил, в чем дело: наши части наносят удар по прорвавшимся гитлеровцам.
На берегу среди деревьев показались машины. С них быстро соскакивали солдаты в вылинявших зеленых фуражках. Кое-кто перевязан свежими бинтами: зацепило по дороге. Все бегут на посадку в понтоны. А тем временем плацдарм заволокло дымом. Орудийные выстрелы и разрывы снарядов слились в сплошной грохот. Ширь Днепра все гуще покрывалась всплесками водяных фонтанов. Немцы тоже открыли плотный огонь. Обычно звонкая трескотня навесных моторов стала едва слышно пробиваться через громыхание боя.
Отряд пограничников переправили за четыре рейса, и каждый раз головной понтон вел сержант Гурский. Он все время менял места посадки, причаливая то в заливчике при впадении речушки, то в излучине или за косой, поросшей камышом. Пока немецкие наблюдатели засекут понтон, пока прицел изменят да пристреляются, он уже под другим берегом. А там врагу обзор затруднен.
Денек для понтонеров выдался жаркий. Едва управились с пограничниками, поступил приказ переправить на плацдарм дивизию, переданную из соседней армии. Подошла на переправу еще и танковая бригада. Хотя в ней на ходу было не более двух десятков танков, в дело пустили все, какие смогли восстановить, паромы и десантные понтоны. Танки оказались не раз побывавшими в бою. Один вместо тихого хода передвигался рывками, другой все забирал в сторону. Были и с другими неполадками. Грузить их на зыбкий паром было очень трудно.
Только наладилась переправа танков, как возникла новая забота. К более укрытым от наблюдения и обстрела местам причала десантных понтонов надо проходить через отмель. У двух навесных моторов попал в корпус водяного насоса песок. Погнулись крыльчатки, и срезало шпонки на их валиках. А если засосет песок и в остальные моторы? Переносить места причала? Потерь будет больше.
Гурский быстро нашел выход. Вместо стальных шпонок, крепящих крыльчатку, поставил вырезанные из солдатских алюминиевых ложек. При попадании песка их немедленно срезало, а крыльчатка оставалась целой. Прополоскать насос и поставить новую шпонку — дело нескольких минут.
В самый разгар переправы, когда в дело были включены все катера и навесные моторы, комбату по телефону сообщили, что приехал начальник инженерных войск фронта генерал Цирлин. Корнев заспешил к своему командному пункту, глубокой щели, перекрытой бревешками, примерно в центре участка переправы.
— Немедленно один буксирный катер погрузить на прицеп с катерным тягачом, — приказал генерал. — Он пойдет за моей машиной на участок соседней армии.
Корнев вызвал на берег тягач с прицепом. Его наполовину завели в воду. В гнезда подвижной тележки вошел катер моториста ефрейтора Обиуха. Имевшейся на прицепе лебедкой он был установлен на свое место. Цирлин показал Корневу участок реки, где теперь будет работать Обиух, сел в свою машину и уехал.
Корнев был на танковой переправе, когда по телефону сообщили, что Гурский серьезно ранен. Он за копенкой камыша вырезал запасные шпонки, а рядом разорвался снаряд. Замполит пообещал проследить, чтобы раненого быстрее вывезли в медсанбат.